Без видимых повреждений

В общественном здравоохранении, говорит Кэмпбелл, сидя в своем кабинете в Школе медсестер Университета Джона Хопкинса, всё начинается со статистических таблиц смертности. У кабинета Кэмпбелл собрались студенты, чтобы встретиться с ней у архивных шкафов, которые называют “стеллажами насилия”. Жаклин помнит, как пыталась объяснить диссертационной комиссии, что об убийствах почти нет клинических данных, и ей сказали собрать эти данные самой. Для своей магистерской, а затем и докторской диссертации, которую Кэмпбелл защитила в Университете Рочестера, Жаклин тщательно изучила дела об убийствах из полицейского архива в Дейтоне, Детройте и Рочестере, а также провела интервью с женщинами, подвергшимися насилию, в нескольких городах. Она стала замечать закономерности, которые сейчас могут показаться нам очевидными, но тогда их никто не оценивал.

Внезапно Кэмпбелл получила возможность подкрепить реальными цифрами то, что до этого было известно только в теории: например, что в группе наибольшего риска быть убитыми в результате домашнего насилия находятся жертвы, которые до этого уже подвергались домашнему насилию (первоначальное исследование на базе полицейского архива Дейтона показало, что 50 % жертв бытовых убийств до этого хотя бы один раз посещала полиция в связи с насилием в семье). Уровень опасности имел определенную хронологию. Опасность росла, когда жертва пыталась уйти от агрессора, оставалась на очень высоком уровне еще примерно три месяца, а затем немного спадала в течение ближайших девяти. А через год уровень опасности резко падал. Так что, возможно, Роки Мозура не нужно было навечно сажать в тюрьму; но было необходимо продержать его там достаточно долго. И если бы Мишель нуждалась во времени для того, чтобы наладить свою жизнь, чтобы она смогла обеспечить себя и детей, Роки было нужно время на осознание того, что его жизнь продолжится и без нее. Кэмпбелл поняла, что вещи, которые, как кажется, происходят случайно, словно по щелчку пальцев, на самом деле поддаются количественной оценке и их можно каталогизировать. По крайней мере половина всех женщин, с которыми поговорила Кэмпбелл, не осознавали серьезности своего положения, – это, по словам Жаклин, соответствует действительности и в наши дни.

И даже для тех, кто, как Мишель Монсон Мозур, осознает или чувствует это, абсолютно невообразим тот факт, что человек, которого ты любишь или когда-то любил, человек, с которым у вас общий ребенок, человек, с которым вы связаны обязательствами, тот самый человек, с которым вы делите каждый момент этой жизни, действительно, на самом деле, способен тебя убить. Именно любовь отличает домашнее насилие от любого другого преступления. Когда-то перед всем миром эти люди сказали друг другу: Ты – самый важный для меня человек. И потом, внезапно, их отношения становятся смертельно опасными? Чтобы это осознать, нужно ментально, интеллектуально и эмоционально выйти за рамки вообразимого. «Этот шок осознания того, что любимый человек хочет тебя убить, – говорит Гал Страк, ведущая защитница жертв домашнего насилия в Сан-Диего, – как с ним жить?»

За годы исследований Кэмпбелл определила двадцать шесть объединяемых в практически бесконечную серию комбинаций факторов высокого риска, которые предвосхищают потенциальное убийство. Некоторые из факторов риска достаточно пространны: злоупотребление алкоголем и наркотиками, наличие оружия, необузданная ревность. А некоторые более конкретны: угроза убить, удушение и принуждение к сексу. Изоляция от друзей и семьи, наличие ребенка от другого биологического родителя, угрозы самоубийства со стороны агрессора, жестокость по отношению к беременной женщине и сталкинг увеличивают вероятность летального исхода. Среди факторов риска доступ к оружию, злоупотребление алкоголем и наркотиками и контроль над повседневной деятельностью жертвы и, помимо этого, угрозы детям, ущерб имуществу и попытка жертвы уйти от агрессора в течение предыдущего года. Единственный выявленный Кэмпбелл экономический фактор – хроническая безработица. Жаклин немедленно подчеркивает, что многие из перечисленных факторов не приводят к насилию, но они могут сделать нестабильную ситуацию смертельно опасной. Важно не наличие одного из факторов, а сочетание конкретных, каждый из которых несет определенную нагрузку. Кэмпбелл просила женщин заполнить хронологическую шкалу инцидентов, что-то вроде списка надругательств, чтобы они своими глазами могли увидеть, наблюдается ли обострение ситуации. По словам Кэмпбелл, многие проводят оценку рисков без хронологической шкалы, и из-за этого упускают важнейшую информацию об обострении ситуации и не дают жертвам возможность почувствовать себя увереннее, осознав собственную ситуацию как часть коллективного целого (и действительно, я много раз видела, как оценку рисков проводят по всей стране, и полицейские, и правозащитники, и практически никто из них не заполнял хронологическую шкалу).