Без воды

Много лет прослужив в народной армии Санта Анна^[34], отец Рея Руиса с раздражением обнаружил, что войны, в которых он принимал участие, весьма сильно сдвинули государственную границу к югу от его поместья. Говорившие по-английски офицеры разместились в знакомых с детства местах, которые он так любил, но уверяли его, что ему будет разрешено сохранить все, принадлежащее ему по закону. Убежденный в том, что Мексике неизбежно грозит передача прав на владение значительной частью своей территории^[35], он все же остался жить в той республике, которая уже вызывала у него отвращение, а сына Рея воспитал с неизменным чувством verguenza^[36], сохранявшимся еще долгое время и после того, как старик отправился на свидание с Богом. Десма встретилась с Реем, направляясь на запад, когда он торопливо перегонял остатки стада, принадлежавшего его семье и успевшего уменьшиться в десять раз, за пределы чирикахуанской территории, уже начинал сомневаться в правильности убеждений покойного отца. Мехико, разоренный войной, ощетинился зубцами и бойницами крепостных стен. И было не похоже, что он будет возвращен тем, кто совсем недавно сражался и погиб, защищая его. В общем, дальше Рей и Десма прошли вместе три сотни миль, и он обнаружил, что она хорошо знакома с pistoleros^[37]. Оказалось, что мужчины из ее семьи возглавляли партизанские отряды и устраивали засады по всей Македонии. Когда Рей стал рассказывать ей, что помнит, хотя и довольно смутно, как в детстве сидел за кухонным столом, а солдаты тем временем вспарывали штыками мешки с мукой, пытаясь найти его отца, который прятался в дымоходе, Десма сказала таким тоном, словно и сама тогда жила у них в доме: «Неужели твоя мать сумела затем приготовить им такое замечательное угощение, что они не заметили, что она ни одной кастрюли на огонь не ставила?»

Добравшись до Рио-Рохо, они закрепили за собой соседние участки земли и последующие семь лет жили бок о бок, притворяясь чужими людьми, но во всем поддерживая друг друга, а вокруг тем временем разрастался Амарго. Рей, всю жизнь привыкший снизу вверх смотреть на обутых в сапоги янки, наконец нашел способ, с помощью которого можно было, кажется, не только выровнять эти отношения, но и получить некую выгоду. Он создал себе репутацию самого надежного «водяного колдуна» и вскоре стал хорошо известен во всех шести округах. Затем он огородил ту часть ручья, что протекала по его земле, и стал брать налог с пастухов и путников, желавших подойти к воде, для чего устроил специальные проходы. Он прилежно крушил в себе любые ростки убеждений, свойственных его бабушке, что возделывание земли – это работа для слабаков. Незадолго до приезда Норы и Эммета, начавших довольно неумело устраиваться на новом месте, Руисы наконец поженились, и в Амарго их считали истинными столпами местной общины, ибо они совместно владели 320 акрами земли, через которые к тому же протекал ручей.

– Изрядный кусок вы отхватили, – несколько нервно, но осторожно заметил Эммет во время одного из самых первых, еще пробных, совместных ужинов. – По-моему, любой, кто сюда заявится, сразу захочет попробовать отнять его у вас, или я не прав?

– Неужели ты думаешь, что для меня это стало бы неожиданностью? К подобным вещам мой народ давно привык.

«Своим народом» Рей считал мексиканцев и индейцев кечуа. Но в зависимости от ситуации и повода для недовольства незаметные ранее ветви его генеалогического древа могли значительно расширяться, захватывая и других таких же страдальцев – индейцев навахо, пуэбло, явапаи, а иногда даже апачей, особенно когда целью их набегов являлся какой-нибудь «полудохлый» форт янки, разместившийся на берегу реки, а не бедная ферма, оставшаяся без отца и хозяина.