Без войны и на войне

Вспоминается такой эпизод. Я впервые встретился с немецкими танками «королевские тигры» в период битвы на Западной Украине. Для того, чтобы эффективно бороться с этими танками, приходилось все время таскать с места на место 152-миллиметровые пушки-гаубицы и 122-миллиметровые пушки – орудия, которыми не так-то легко маневрировать. Однако мы вынуждены были их таскать, потому что другой возможности остановить этот немецкий тяжелый танк с очень сильной лобовой броней и с очень мощным мотором у нас в то время не было. Все другие средства были малоэффективны. Мы выдвигали эти орудия и не пропускали “королевских тигров”, но все это происходило с огромными трудностями.

В конце операции, намучавшись с этими “тиграми”, я позвонил Сталину и сказал ему, что по мнению, сложившемуся у нас на фронте, пора поставить на наш танк “ИС” 122-миллиметровую пушку, которая била бы любую броню на любых немецких танках. Он выслушал меня и сказал: «Это правильно, предложение хорошее. Я сам уже не раз обращался к этому вопросу, у нас уже возникала тревога, что наш танк слабо вооружен и не может быть противопоставлен тяжелому немецкому танку с его вооружением. Я уже дал задание товарищу Малышеву, а вы сами ему позвоните, чтобы он ускорил решение вопроса об установке стодвадцатидвухмиллиметровой пушки на танк “ИС-3”.

И это был только один из многих разговоров с ним, который дает представление о том, насколько по-деловому Сталин был знаком в ходе войны с характером вооружения, с основными данными тех или иных самолетов, танков и артиллерийских систем.

Эта беседа была для меня памятной и запомнилась почти во всех деталях. Хочу сказать, что если бы Сталин в роли Главнокомандующего всегда был таким, каким он был во время этой беседы, то это было бы благом для армии и для страны. Перед войной у него были непростительные ошибки, доходившие до преступного произвола. Но, как видно, война учит. И это относится не только к командирам батальонов и полков, не только к командующим армиями и фронтами, но и к Верховному Главнокомандующему.

Сказанное мною о Сталине, разумеется, не претендует на полноту оценок всей его деятельности, прежде всего потому, что я беру только военную сторону дела, и притом только на основе опыта личных встреч и разговоров с ним в качестве командующего фронтом.

Но я убежден, что все эти крупицы нашего личного опыта для пользы дела должны быть вынесены на суд истории».

Некоторые встречи со Сталиным во время войны были очень напряженными, особенно когда обстановка на фронтах обострилась. Сталин нередко высушивал доклады своих командующих с откровенным неудовольствием и раздражением, особенно если их точка зрения расходилась с его представлениями. Он мог позволить себе выгнать командующих из кабинета, говорить крайне резко и даже с издевкой. К концу войны Сталин редко позволял себе такие срывы, вспоминал отец. Он стал более сдержанным, уверенным в себе, был спокоен и уравновешен.

Его взаимоотношения с командующими фронтами, считал отец, на заключительном этапе войны также претерпели изменения. До войны и в самом ее начале он считал, что любые кадры под его руководством сделают все, но в процессе боевых действий выяснилось, что это не так, далеко не каждый командующий мог стать мастером стратегических операций.

Сталин многое сделал, чтобы повысить авторитет командующих фронтами и армиями на заключительном этапе войны, однако сознавая полноту и силу своей власти, свой авторитет, он полагал, что после ее окончания полководцы не должны оставаться для общества фигурами того же масштаба, какими их сделала война. Он мог, а иногда и пытался, как это было летом 1946 года, поквитаться с зарвавшимся, по его мнению, маршалом Жуковым, призвав для этого на Высший военный совет своих полководцев. Однако именно перед Сталиным они показали свое единство и выступили в защиту Жукова, спасая того от возможных репрессий и от «царственного» гнева. Совсем иначе было в 1957-м – тогда большинство жуковских военных соратников предпочли отойти в сторону, не выступили единым фронтом в его защиту на организованном Хрущевым Пленуме ЦК… Вождь и полководцы на войне, вождь и полководцы после войны – любопытная тема для размышлений, но уже в другом контексте.

Хрущев и Жуков

В 1950-е годы отцу в качестве первого заместителя министра обороны, Главнокомандующего Сухопутными войсками и одновременно Главнокомандующего Объединенными вооруженными силами стран Варшавского договора пришлось заниматься техническим и организационным переустройством армии. Огневая и ударная мощь нашей армии усиливалась благодаря создаваемым ракетным войскам. Испытывая опасения по поводу монополии США на атомное оружие, руководство страны форсированными темпами стало создавать атомную промышленность.