Безбилетник

Итак, остаётся лишь надеяться. Надеяться, что её рабочее место находится в какой-то наблюдаемой конторе. Или она работает в магазине. Откуда не может выбежать без спросу. И будет оставаться у него на виду. Что-то многовато упований. Но что ещё остаётся мужчине с пустым желудком, без денег, без сигарет?

В вагоне начинается движение, когда поезд тормозит и, вкатившись в подземный вокзал, останавливается. Люди теснятся к выходу. Кто-то толкает его в бок. Ему надо бы сойти с лестницы, и он поднимается на ноги – с пересохшей глоткой и шипением в черепе, как будто кто-то вонзил ему в мозги паяльник. Стоит у дверей, которые теперь открываются. С перрона несёт ледяным холодом. В вагон входит какой-то тип с причёской будто после черепно-мозговой операции и бросает на него ехидный взгляд. Кто-то проливает кофе. В поезде запах дерьма и пластика, этакая смесь из хайтека со свинарником. На выдвижных бункерах для мусора – реклама слуховых аппаратов и терапии против остановки дыхания во сне. Машинист поезда импровизирует какое-то объявление. Сзади кто-то подталкивает Филипа к выходу. Что это значит? Он поворачивается. Какой-то человек с мелированной сединой, в тесной рубашке и роговых очках, из породы креативщиков. Здоровый цвет лица и овощной сок в наманикюренной руке. Кнопка в ухе мигает синим светом. С громкостью рыночного зазывалы он выдаёт в пустоту эфира своё мнение о какой-то стратегии в связи с новой вербовкой за всё лучшее. Филип ненавидит его. Так и хочется ввинтить шариковую ручку в ухо этой куче дерьма, причём сквозь всю башку. И тогда посмотрим, помогут ли ему бабья кожаная сумочка и долгосрочно-накрахмаленная и побритая грудь. Этот клоун уставился мёртвыми глазами в его сторону. Когда их взгляды встречаются, эта галантерейная рожа кривится в гримасу, которая наверняка была знакома ещё австралопитекам, эта исконная смесь из ужаса и идиотии. Трудно сказать, что было причиной для этой гримасы: информация из наушников или какое-то явление в текущей реальности. По крайней мере, амигдала перевесила, и тип дал тягу. Он ломанулся через пассажиров, отринул в сторону какого-то мелкого служащего в индийских штанах с мотнёй. И обронил свою шоколадно-коричневую папочку, растяпа. Как голодающий хватает на лету кусок хлеба, так он схватил свой аксессуар. Откуда такая паника? Тут движение в вагоне ещё усилилось, и становится ясно, от какого лесного пожара бежал этот заяц.

В вагоне два парня. Два сообщника в жёлтых жилетках. Ухмыляющиеся и ненасытные. И что же поделывают эти два подельника, эти наёмные разбойники с большой дороги? Они обыскивают пассажиров. Первой – женщину, которая без промедления показывает им свою карту, явно проездной на месяц, на что душегубы милостиво кивают и пробираются, держась за поручни, к следующему ряду. Там сидят четверо стариков. Морды красные от вина и от препаратов, разжижающих кровь. Старики словоохотливы и перешучиваются с живодёрами, которые вдвое моложе их. Перекинулись двумя-тремя фразами, это хорошо, это даёт Филипу немного времени.

Вчера бы он легко урегулировал дело, заплатил бы штраф – и дело с концом. Но сейчас. Сейчас у него нет при себе даже документов. Они начнут устанавливать его личность, будут связываться со своей головной диспетчерской, а в туннеле нет связи или есть только плохая. Всё затянется, и в какой-то момент девушка выйдет и – была такова. Так дело не пойдёт. Вселенная послала двух ищеек, которые хотят оторвать его от девушки. Но этому не бывать. Он чувствует, как в голове у него разгорается жар, и он уже хочет встать, хотя сел только что. Он больше не может сидеть и приподнимает седалище, но ему требуется ещё две секунды на то, чтобы осознать, что пора смываться, и он окончательно встаёт. Он поворачивается, идёт к дальней лестнице, к двери, где нерешительно останавливается. Поезд на полном ходу. Никакой остановки не предвидится. Следующий вагон – моторный, головной, оттуда уже некуда уйти. Там он окажется в ловушке, туда не надо.

Он поднимается по лестнице в верхнее отделение и движется в сторону контролёров, но поверх их голов сантиметров на сорок; вот он их миновал, пройдя по второму этажу, и ждёт здесь. Пару секунд он выдерживает, потом идёт дальше к лестнице, никого не видит, сходит на первую ступеньку, снова присматривается, ещё одна ступенька – тут он видит край жёлтой жилетки, которая снизу ступает на лестницу и медленно поднимается к нему. Филип разворачивается и идёт назад в верхнее отделение. На другой стороне, у лестницы, в двадцати пяти метрах от него показывается вторая жёлтая жилетка. Они разделились. Хитрость. Взяли его в клещи. Западня. Вот подонки, хитрюги.

Он уже начинает подыскивать себе какую-нибудь отговорку, но это не поможет. Наоборот. Они вышвырнут его на следующей станции, и он останется на каком-нибудь перроне как идиот. Но он не идиот. Ещё никогда им не был. И теперь не будет начинать. Они сейчас узнают, на что он способен.