Бездна

Южанин сказал с готовностью:

– Щас только фужеры расставлю.

Я промолчал, обычно застолье в конце заседаний, но в нашем мире как-то всё сместилось, забот нет, а это значит, сплошные пирушки в собственных дворцах, что пошли от простых шашлыков на убогих дачах.

Южанин напрягся, даже дыхание задержал, под его застывшим взглядом в широкие фужеры хлынуло вино. Кому красное, кому белое, только он один из нас умеет одновременно вот так, каждый получает своё любимое. Наливает по полной, мало ли что этикет велит всего на треть. Те, что ограничивали себя этикетом, сейчас зовутся сингулярами.

Глава 12

Я взял бокал за тонкую ножку, встал, все тут же затихли и повернули ко мне головы. Обычно сразу начинаем жрать и пить, мы из поколения, когда правила этикета с торжеством повергнуты в пыль и подвергнуты осмеянию, мы – вольные альбатросы и флибустьеры, нам никто не указ, живи и радуйся, давай жить всему на свете, и всё будет на мази.

– Друзья, – сказал я с торжественностью в голосе и общей приподнятостью, – наша мечта сбылась. На прошлом собрании мы утвердили первым на воскрешение великого поэта-бунтаря Пушкина Александра Сергеевича!.. За это время не передумали? Возражений нет?

– Нет, – сказал Гавгамел в нетерпении. – Поехали!

– Нет возражений, – буркнул Явтух и, не глядя, любовно погладил кончиками пальцев левой руки берсокрит. – Ты ж моя прелесть…

Гавгамел, Тартарин и Южанин уже подняли бокалы и требовательно смотрят в ожидании тоста.

– Раз нет возражений, – сказал я, – то двигаемся дальше…

– Возражений нет, – сказал и Новак, но вдруг отшатнулся, словно ударился лбом о прозрачное окно витрины. – А чего вдруг Пушкина? Есть и подостойнее из того дремучего времени всеобщего угнетательства!.. Циолковский, Менделеев, Мечников…

Южанин сказал с иронией:

– Вообще-то те из другой эпохи, но дело не в птичках. Кто такие Циолковский и Менделеев для простого народа?.. А вот Пушкин, как сказал кто-то из очень простых, но обладающих властью, наше усё!..

Я помолчал с бокалом в руке, давая возможность высказаться, а то совсем что-то как в болоте, но остальные молчат с неподвижными лицами, только Тартарин поинтересовался с некоторым недоверием:

– Так и сказал? Наше всё?

– Именно так, – подтвердил я за Южанина и ощутил, что в моём голосе, которым стараюсь всегда держать бесстрастным, прорезалась злая ирония. – Потому о Пушкине знают все, а о Менделееве помнят только, что водку изобрёл. Да и то единицы. И ещё чемоданы делал! Так что под Пушкина получим и финансирование, и поддержку, и вообще всё, раз уж он наше всё.

Явтух спросил подозрительно:

– Это у тебя такой юмор? Какое финансирование?.. У нас и так хоть афедроном кушай прямо с пола. Но Пушкина так Пушкина. Лиха беда начало.

Я осушил бокал, вино приятно щекочет горло, а пьянеем только по желанию, опустился на сиденье, Южанин сказал очень серьёзно:

– Пушкин – наша икона! А с ними принято снова с придыханием, это как бы наше Возрождение местного разлива. Для простых и державных, минуя нас, гнилую прослойку. Так что первым воскресим Пушкина. Надо квириты! Во избежание и поползновения.

– Решено, – поддакнул Гавгамел, хотя энтузиазма в его голосе я не заметил, – Перерешивать не будем. Мы тверды, как моя мифриловая броня!

– Моя берсовая круче, – сказал Тартарин ревниво, но тут же добавил, – но согласен, перерешивать глупо. Нафига?.. Пушкин так Пушкин. Хотя все мы тут Пушкины.

Явтух сказал мечтательно:

– А я с детства мечтал его воскресить, раз его так гнобило и угнетало деспотичное царское самодержавие. Пусть, дескать, увидит светлый мир, о котором мечтал… Потом, правда, узнал, что не так уж и гнобило, и сам он не был тихим зайчиком, а задиристой свиньей, но симпатий к нему не убавило, я сам свинья ещё та. И вот теперь технически можем восстановить… именно его восстановить, а не копию!

Южанин осушил уже пять фужеров, есть повод, вино слаще, на шестом хмыкнул и пробормотал с сомнением:

– Насчет копии я бы умолчал. Для меня не всё ясно. С другой стороны, когда с той стороны стены всегда ясное небо… зачем усложнять?

Гавгамел проронил гулко, будто вещал из глубокого погреба:

– Восстановить вместе с его имением и крепостными? Которых от скуки порол на конюшне?.. И дворовыми девками, для половых нужд, у которых не спрашивал согласия?

Я запнулся, К-61 кашлянул громко, привлекая внимания, заговорил быстро и желчно:

– Настаиваю на цифровом варианте. В виртуале запросто создадим любой мир, и там может жить, как жил. И разницы между реальным и цифровым не заметит. А выдернуть в наш мир, где совсем не барин?.. И не может для забавы выпороть ни вас, ни меня?.. Ну вас ладно, не возражаю, раз вы такие марксистские материалисты, но я за цифровой вариант. Он сразу снимает все шероховатости.

– Кроме этических, – сказал Южанин. – Можем ли позволить человеку жить по тем законам, когда он стоял выше крестьян просто по праву рождения?

Хотя мне та эпоха ндравится.

Гавгамел уточнил: