Бездна

Оставшись один, я на некоторое время погрузился, как в холодную ледяную воду, в страх и растерянность, даже безнадёгу, потом очень нескоро пришла отвратительная, но спасительная мысль, которую, повертев во все стороны, признал вообще-то годной, несмотря на.

А что, теперь не надо спорить, доказывать, переубеждать. Вот возьму и доведу до конца сам. Как вижу и как бы, надеюсь, одобрил Фёдоров.

Хотя нет, не получится. Фёдоров забросил прекраснодушную идею, но теперь даже дети знают, что не всё прекрасное удаётся воплотить, а что удаётся, то с такими техническими доработками, от которых отцы-основатели в гробах бы перевернулись.

– Надо, – прошептал я, – надо…

Когда я шагнул через портал в массивной бревенчатой стене, укрытой коврами, в ноздри шибанул острый запах старинных лекарств. В тёмной комнате четверо мужчин у стены, пятый наливает из большого флакона в фарфоровую чашку некое неприятно зеленоватое снадобье.

Струйка застыла чуть изогнутой дугой одним концом из бутылочки, другим упёршись в чашку. Замерли и все пятеро, а лежащий в постели человек с высохшим лицом и седыми волосами и так пребывает в неподвижности…

Я осторожно приблизился и присел на край постели.

– Здравствуйте, Илья Ильич, – произнес я с великим почтением.

Он попытался повернуть голову в мою сторону, на большее сил не хватило, лишь чуть сдвинул глазные яблоки, багровые и в густой сетке полопавшихся кровеносных сосудов.

– Не таким, – услышал я слабеющий голос, – я себе представлял переход… в вечность.

Я ответил тихо:

– Но он такой, Илья Ильич. Для вас.

– Я… уже умер?

– Нет, – ответил я, – вы хорошо знаете, как умирает человек.

Он ответил чуть окрепшим голосом:

– Да, я как будто вернулся… А что… с ними?

Он повел взглядом в сторону замершей родни и лекарей.

– Фризнул время, – ответил я просто. – У вас последние секунды ясного сознания, потому пришлось вот так, чтобы без спешки… Илья Ильич, я должен вам задать вопрос, хотя и не сомневаюсь в ответе, но этика требует…

– Какой вопрос?

Я ответил раздельно:

– Оставить ли, чтобы всё шло своим путём, то есть умрёте, и вас похоронят, где ваше тело сожрут черви, либо предпочтёте жизнь вечную, как говорят… Но не в раю или в аду, не пугайтесь… а как бы подобрать слова…

Он прервал ещё больше окрепшим голосом:

– Жизнь? Да какую угодно и где угодно! Как сказал Достоевский, хоть в полной темноте и на морозном ветру, стоя на одной ноге над пропастью… А что, у вас есть такая власть? Хотя, как вижу, если даже время замёрзло…

Я вздохнул с облегчением.

– Тогда всё в порядке. Я вас изыму, а здесь оставим муляж, точную вашу копию. Никто ничего не заметит.

Он пробормотал в недоумении:

– Зачем такая таинственность?

Я ответил со вздохом:

– Нельзя менять то, что уже случилось. Илья Ильич, я из далекого будущего. Пусть всё идет как идет. Нельзя вмешиваться, а то кто знает, что случится! Можете нечаянно помешать познакомиться моему прадедушке с моей прабабушкой… и тогда меня не будет, представляете?

Он произнес ошалело:

– Пока нет, но думаю, стоит вам довериться.

Он снова повёл взглядом по сторонам, у всех торжественный вид, присутствуют при последних минутах великого учёного, и в то же время смотрятся достаточно комично.

Я сказал утешающе:

– Сможете наблюдать за ними, если будет такое желание. Но у вас впереди столько…

Он сказал жарким шепотом:

– Я согласен, согласен! Жажду увидеть дивное будущее.

– Тогда поднимайтесь, – сказал я с облегчением. – Ладно, подниму вас сам…

Он всё же поднялся, оглянулся на такое же точно тело в постели, зябко передернул плечами и торопливо отвернулся.

– А теперь…

– В ваш кабинет, – сообщил я. – Вот сюда…

Портал возник перед ним в шаге, я ступил первым, протянул руку. Мечников, придерживая рукой полу длинного халата, шагнул следом и в недоумении огляделся.

Все тот же кабинет, только без родни, два стола с колбами и ретортами, стопки книг на втором, громоздкий старинный шкаф подпирает стену, на полках плотно выстроились толстые книги.

– Дальше по коридору ещё один, – сказал я. – Вон дверь, видите?.. Там кабинет из времени на полста лет позже. И книги по химии, физике, биологии, микробиологии… Да-да, уже с новыми открытиями и новыми вопросами.

Он кивнул на стол с аппаратурой.

– А там…

– Реактивы будут пополняться автоматически, – сообщил я. – И вообще знакомьтесь с миром, это работе не помешает!.. Вон там труды по истории, если заинтересует, что в мире случилось после того, как вас в нем не стало. И так из кабинета в кабинет. Уже в третьем можете читать, а можете смотреть на экранах, что случилось… Ну такие двигающиеся фотографии! Вам понравится.

Он смотрел ошалело, но в то же время такими благодарными глазами, что мне стало неловко. Это я должен быть благодарен ему, что нас не покосили ужасающие болезни, против которых он создал вакцины и сыворотки.

– Как только понадоблюсь, – сказал я, – только позовите!..

– Постараюсь вас не тревожить, – заверил он.

– Тогда появлюсь сам, – пообещал я, – как только упрётесь во что-то особенное. Если упрётесь!