Бездна

Сестра ея, въ ночномъ бѣломъ пудермантелѣ, въ атласныхъ туфляхъ на босыхъ ногахъ, съ распущенными по плечамъ длинными, высыхавшими волосами (она только-что совершила свои омовенія предъ сномъ), сидѣла, протянувшись на кушеткѣ, и читала Le petit chose при свѣтѣ стоявшей подлѣ на столикѣ розовой спермацетовой свѣчи въ изящномъ бронзовомъ бужуарѣ,- подаркѣ все того же влюбленнаго Сусальцева.

Настасья Дмитріевна, не проронивъ слова, схватила этотъ бужуаръ и выбѣжала съ нимъ въ корридоръ.

— Это что за невѣжество! визгнула разъяренно Тоня, бросаясь за нею.

Но растерянное выраженіе сверкавшихъ глазъ брата, испуганный видъ Варюшки — оба стояли теперь тутъ, за порогомъ ея комнаты, озаренные пламенемъ свѣчи, которую держала въ рукѣ Настя, — обратили негодованіе ея въ изумленіе и чаяніе чего-то необычайнаго.

— Что случилось? пробормотала она. — Ты что, Варюшка?..

Нѣмая дѣвочка разомъ вся обратилась въ движеніе; голова, плечи, руки, лицевые нервы — все заходило у нея. Она то приподымалась на цыпочки, будто намѣреваясь достигнуть какой-то высоты, то протягивала пальцы впередъ и загибала ихъ одинъ за другимъ, жалобно цыкала языкомъ, кивала въ сторону дома, обращенную на дворъ, не то вопросительно, не то испуганно поводя взглядомъ на Володю…

— Какіе-то люди, и много ихъ, проговорила Антонина Дмитріевна, привыкшая понимать ее. — Тебя ищутъ, скороговоркой примолвила она по адресу брата.

— Да, да, закивала утвердительно нѣмая.

— Ты была на дворѣ?

— Да.

— Для чего?

Дѣвочка какъ бы смущенно усмѣхнулась и поникла своею маленькою, худенькою головкой.

— Это ты ночью въ огородъ бѣгала огурцы воровать? строго проговорила Антонина Дмитріевна: — кого же ты видѣла?

Варюшка быстрымъ движеніемъ подняла руку въ уху.

— Разглядѣть не могла, темно, — но слышала разговоръ: такъ?

— Да, да!

— Что же ты слышала?

Дѣвочка такъ же быстро указала глазами на Володю и перехватила наперекрестъ пальцами кисти своихъ рукъ.

— Выслѣдили, арестовать пріѣхали, процѣдилъ сквозь зубы Володя.

— Уходи, уходи скорѣе… чрезъ садъ можно! воскликнула черезъ силу Настя.

— Не уйдешь теперь… оцѣпили, должно быть…

— Да, да! закивала опять нѣмая.

— Лишь бы успѣть, вспомнилъ онъ вдругъ, — въ буфетѣ люкъ есть, въ подвалъ… я говорилъ Тонѣ… Если надвинуть шкафъ… не отыщутъ…

— Такъ скорѣе идемъ, идемъ! возгласила Настасья Дмитріевна и побѣжала къ лѣстницѣ.

— Отдай мнѣ мой бужуаръ! крикнула ей вслѣдъ сестра:- какъ же это ты туда съ огнемъ идешь? Вѣдь если домъ окружили, такъ со двора васъ какъ на сценѣ увидятъ… Въ буфетной даже и стекла въ окнахъ всѣ разбиты…

Та остановилась, растерянно обернулась на поспѣшавшаго за нею брата.

— Какъ же найти въ этой темнотѣ?… пролепетала она.

Глаза у нѣмой такъ и забѣгали. Она схватила молодаго человѣка за руку:- "я и въ потьмахъ найду мѣсто", говорило все какъ бы радостно загорѣвшееся лицо ея, — и потащила его за собою.

— Она прячетъ въ этомъ подвалѣ все, что стащитъ въ огородѣ, объяснила смѣясь догадливая Тоня, — можете ей довѣриться!

Она взяла бужуаръ изъ рукъ сестры, посвѣтила имъ, пока они втроемъ спускались съ лѣстницы, и, вернувшись въ свой апартаментъ, закурила папироску и усѣлась опять за чтеніе Le petit chose…. Но строки и буквы прыгали у нея предъ глазами, и она досадливо кинула книгу на столикъ… "Дорвался таки до послѣдняго, проносилось у нея скачками въ головѣ,- какъ глупо!… Переодѣванія, прятанія въ подвалѣ, точно въ старыхъ романахъ… И все равно отыщутъ, въ тюрьму посадятъ, сошлютъ… Да еще какія-то прокламаціи съ собою притащилъ, вспомнила она, — что-бъ и насъ всѣхъ заодно съ нимъ, пожалуй, затасуали". И брови ея сжались озабоченно и злобно.

А виновникъ ея довуки съ Настей и Варюшей, спустившись въ нижній этажъ (они, чтобы не отстать другъ отъ друга, держались за руки, — нѣмая впереди,), пробрались въ буфетную и направились къ лѣвой ея стѣнѣ, гдѣ, между дощатымъ кухоннымъ столомъ для мытья посуды и старымъ крашенымъ шкафомъ, въ которомъ до ближайшей стирки держала Мавра, мать Варюши, грязныя господскія скатерти и салфетки, прорѣзанъ былъ въ полу люкъ надъ пустымъ давно ни въ чему не служившимъ каменнымъ подваломъ, вышиной въ полтора человѣческаго роста, и пространствомъ шага въ четыре во всѣ стороны, съ двумя рѣшетчатыми отдушинами, выходившими на "красный дворъ" надъ самой землей.

Дѣвочка, присѣвъ на корточки, тотчасъ ощупала желѣзное кольцо, ввинченное въ люкъ, приподняла его и, удерживая одною рукой надъ головой своею, съ замѣчательною для своихъ лѣтъ силой юркнула подъ него, какъ змѣя, на узкую лѣсенку, спускавшуюся въ подвалъ, не выпуская руки Володи и какъ-то особенно дергая ее: "Спускайся-молъ скорѣе!"

— Придержи; Настя! шепнулъ онъ сестрѣ.

Она различила въ темнотѣ край приподнятаго люда, уцѣпилась за него обѣими руками… Спутники ея благополучно спустились въ подземелье…

Пронизывающею, могильною сыростью обдало тамъ сразу молодаго революціонера; онъ вздрогнулъ всѣмъ тѣломъ, машинально шагнулъ къ отдушинамъ, откуда несло еще не успѣвшимъ остыть послѣ жаркаго дня воздухомъ…