Бездна для героя

Пока одни слуги сворачивали гобелены со стен и расставляли фонари вокруг стульев, другие накрыли ужин на полу. Блюда были сплошь из морских обитателей; Меранавана приставила тонкую ручку ко лбу:

– Рыбный день тут всю неделю, похоже.

Вбежал одетый в коричневый камзол арахноец и доложил:

– В крайних домах не горит свет. Уже пошли ремонтировать.

– Ой, опять, наверное, что-то с трубой! – Княгиня подпрыгнула. – Пойду, посмотрю.

– Нечего бегать в твоём положении, – зашипел на неё Бези-Наадрзс. – Мои люди справятся.

– Справятся, как в прошлый раз! – Дама обворожительно засмеялась. – Вам, северянам, совсем нельзя доверять технику. Заночую у тётушки Аннибельсаз, не беспокойся.

Она вылетела в арку двери, жестом отослала слуг, которые приготовили носилки с балдахином, и лебёдушкой поплыла между домами в сторону гор.

Князь провожал её тяжёлым взглядом; он кликнул двух воинов и указал идти следом.

Рассевшись по-турецки, друзья приступили к трапезе. Инга выпила целый кувшин какого-то морса из водорослей и попросила ещё, Шелли тоже больше пила, чем ела. Блюда аппетитно курились, пряности превращали рыбу в изысканное лакомство. Во главе «стола» князь выспрашивал Доктора о других мирах, явно строя далекоидущие планы, и скупо рассказывал о себе.

Нихталити Фаниба оказалась тем самым мудрецом, который помог пришедшим с Северных Равнин обустроить деревню, неподвластную Стощупальцевому Осьминогу. В благодарность правитель женился на этой незнатной, но хорошо образованной девушке. На вопросы «зачем вам прозрачные стены?» и «что за трубы она пошла чинить?» князь отмахнулся, дескать, жена придёт – лучше объяснит.

Местный медик перевязал Шелли паутинными бинтами, сунул ей какое-то снадобье, как Инга подозревала, запрещённое в развитых странах: слишком уж у девочки заблестели глазки. Она сделала себе платье с геометрическим узором, взамен изрезанного, и внимала теперь иллинойке – та уже полчаса не могла определиться с дизайном нового наряда.

Дневной свет угасал. За стеклянными стенами просматривался каждый дом, везде ели, пили, кое-где плясали под звуки домры, и в каждом помещении по углам висели мощные фонари, чтобы ничто не могло отбросить густой тени. Деревня сияла.

Пол устилали ковры, на ближайшем гарцевал всадник в золочёных латах, за ним бушевали волны. Вместо забрала у подбородка болталась дыхательная маска, на спине бугрились кислородные баллоны, также окованные бронёй. Шесть стройных ног усатого коня оканчивались маленькими ластами, кремового цвета кожа лошади не имела даже намёка на шерсть.

– Кто это? – спросила Инга у слуги, наливавшего ей пряный напиток.

– Морской кирасир. Наш капитан тоже из них, только вот лошадь теперь на всей Неклиде не найдёшь.

– Почему?

– Он, – выдохнул слуга и поскорей убежал.

Расни рядом мотнул головой с перьями:

– Нет, Инга, я на тебе не женюсь.

– Чего? – опешила та.

Глава 7.

– Не женюсь, – отрезал Красный Кот. – Ты мне не нравишься как женщина. Вот что ты сделала для того, чтобы стать красивой? Мочки ушей у тебя не растянуты, до плеч уже не достанут, ты их даже ещё не разрезала! Шея обычная, не удлинённая множеством колец, наподобие шеи стройной антилопы. Татуировки ни одной нет.

Да уж – мода у даяков. Инга фыркнула:

– Глупенький, ты ничего не понимаешь в красоте: настоящая «барби» должна ходить на десятисантиметровом каблуке, уродующем её ногу, ничего не есть, чтобы даже мозги высохли, и каждый день тратить по два часа, сначала нанося на себя косметику, а потом – смывая её.

Обе девочки с содроганием смотрели то на Расни, то на Ингу.

– Ну вы, земляне, даё-ёте! – протянула Меранавана.

В качестве десерта подали фиолетовое желе с ароматом, похожим на имбирный. Дети распробовали и чуть не подрались за добавку; Инга цыкала на них, словно мамочка.

Вдруг Доктор запнулся на полуслове и вскочил:

– Вы это слышите?

Мирное гудение голосов, звон посуды, домра, дальний шум моря… Все отрицательно покачали головами.

Бровь галлифрейца взвилась:

– Князь, прыгунчики часто выходят на берег?

– Раз в восемь лет. Проводят свои игры: подскакивают одновременно по сотне, сталкиваются. Потом снова возвращаются в море. В этот раз их особенно много, нам-то и лучше…

– Тихо! – Доктор воздел палец. – Теперь слышите?

Правитель арахнойцев оскорблено замолчал: так грубо его ещё никто не прерывал. Сквозь гобелены и каменные плиты пола передавалось глухое дребезжание, как будто били барабаны, или вдалеке топал тираннозавр.

– Знатно прыгают, – похвалил Расни.

Палец взмахнул, словно дирижёрская палочка, прерывающая скрипку:

– Там ещё звук. Нарастает… Обвал! С гор идёт обвал, все на холмы!

Доктор принялся поднимать нерасторопных спутников и подпихивать их к выходу.

– Скорее, предупредите жителей, выгоняйте всех отсюда!

Князь позвал слуг, чтобы бежали к тётушке Аннибельсаз за женой. Он грохнул четырьмя кулаками:

– Но это самоубийство – покидать сейчас деревню! Ночь, тьма, откуда вам знать – обвал это или нет? Надо подождать Нихталити…

Доктор, не слушая, метнулся в угол Терема:

– На чём работают ваши фонари? Шланги тянутся по земле, а где цистерна с топливом?