Бездна небес

Олесса вскрикнула и содрогнулась, раскинулась на смятой походной кровати. Бранд приподнялся, ожидая просьб вернуться и обнять ее, а также поговорить. Олесса тоже приподнялась, оперлась на локоть и смотрела на Бранда, который поднялся окончательно, возвращая одежду на место. Смотрела и покусывала и без того красные губы, дышала бурно и обнаженная грудь ее волнующе вздымалась.

— Скажи, почему ты изменил свое решение? - спросила она.

— Чтобы ты получила желаемое и уехала прочь от Провала, - честно ответил Бранд.

Выражение лица Олессы ожидаемо изменилось, женщины в таких случаях предпочитали слышать слова о небесной любви и как они растопили сердце старого героя настолько, что тот изменил принципам. Что-то такое же можно было услышать в песнях Минта.

— Потому что я дорога тебе?

— Потому что, независимо от исхода битвы, грядут потрясения и живым нужны будут сильные правители, знающие, что они делают и не гребущие к себе двумя руками.

Олесса замолчала, не пытаясь прикрыться, и Бранд собрался уходить.

— Из тебя вышел бы прекрасный правитель, Бранд, - сказала она.

— Вот уж сомневаюсь, - сказал он и вышел из шатра.

Столкнулся нос к носу с гонцом, который отшатнулся, но не удивился. Бранд вдруг подумал с мрачной иронией, что с Олессы вполне сталось бы в будущем держать рядом с собой пустой трон. Положить туда имитацию перчатки Бранда и объявить, мол, ее муж, Алмазный Кулак, ушел ненадолго в Бездну, но потом вернется. А кто против, тех укоротить на голову или отправить вдогонку за Кулаком, чтобы лично спросил, что там и как.

— Ваше Величество, командующий Пейанг просит вас прибыть на совет! Будут все правители!

— Даже королева Алавии? - спросила Олесса.

Бранд обернулся, разумеется, Олесса уже оделась и выглядела величественной императрицей, грозно сверкающей синими глазами. Даже коса за спиной выглядела устрашающе.

— Прошу прощения, ваше величество, я лишь передаю слова командующего Пейанга!

Бранд мысленно пожал плечами и пошел дальше. Если Олесса что-то хотела сказать, то сказала бы прямо. Даже Амали? Все это было немного странно, ведь ей полагалось сидеть в Алавии и реветь в деревянную подушку, а то и просто проклинать Бранда и Минта.

Он извлек книгу о дриадах, но понял, что почитать не выйдет. Окрестности Провала проснулись и вместе с живыми поднялись и герои, поспешившие поприветствовать Бранда.

— Дармаус, не дави так, вражда с Дарнией ослабла, если ты не слышал!

— Не дождешься, стордорец ты этакий! Взял, посадил дерево и сбежал, так что теперь терпи!

Невысокий, плотный, больше напоминавший гнома, чем человека, Дармаус, разомкнув объятия, ткнул Бранда в бок, алмазный бок, тут же отдавшийся болью и резью в ногах и руках.

— Сам где пропадал все это время? - спросил Бранд.

— Бегуну помогал на Перте, да ты же знаешь Мариуса, взял и убежал! А пока я добрался... ну ты знаешь.

— Да, жаль Бегуна, - вздохнул Бранд, - жил и умер, как герой. Многие умрут в ближайшее время.

— Кто смерти боится, тот не герой! - захохотал Дармаус. - Слышал, Ролло с тобой и опять скрывается, по привычке?

Он уступил место другим, Глыба обняла Бранда крепко, со Стеной стукнулись кулаками. Кварон Второй крикнул, что спешит на совет, но мол, после победы, он, Бранд и все у Провала, будут пить, пока не упадут под стол, за счет Тарбада. Герои вокруг ухмылялись, отпускали шуточки насчет гномьих напитков.

— Мог бы и взять меня с собой, - сердито заметила Лана.

Золотистый свет огрызка Боса подсвечивал ее тело и Бранд вдруг подумал глупо, что, наверное, потому орки так и любили "ходить в степь". Чтобы в свете лун их тела выглядели красивее и загадочнее.

— Наш крикливый бард дрыхнет, надо полагать?

— Вот уж сомневаюсь, - осклабилась Лана.

— Смело в бочку бард ныряет!

— И русалку охмуряет!

— А затем еще одну!

— А потом идет ко дну!

Раздались выкрики вокруг, сопровождавшиеся гоготом и упоминанием глубинников и шуточек о них и сексе с сухопутными.

— Жены Минта прибыли вчера, в сопровождении могучей свиты, так что сомневаюсь, что он сейчас спит.

Переспать напоследок, чтобы затем прогнать. Мысли Бранда вернулись к Олессе, но он подавил в себе слабость. Хватит и того, что уступил в вопросе близости, в конце концов ее Олесса заслужила делами, но вот в остальном?

Все, как он и сказал Дармаусу, "многие умрут", уже сегодня, понял Бранд, ведь перевалило за полночь. Жалеть каждого, подрывая боевой дух? Пытаться творить добрые дела, после того как вызвал Прорыв и применял Очарование в самых гнусных целях? Нет, битва и только битва, в которой уже не оставалось места чувствам, потому что важна была только победа.

Чувства, эмоции, боль, страдания, это все потом.

— Понятно, - кивнул Бранд.

— Вернули перчатку?

— Лучше, - Бранд показал ей книгу.

— Лучше? - спросила Лана, не скрывая сарказма.

— Лучше.

Лана отошла в сторону, ворча под нос о спятивших стариках и поминая Бурю. Цепь и Копье из Лотонии, дальше Бранд заметил Астарху Шипа, который явно прибыл сюда с Гатаром.

— Алмазный Кулак! - прозвучало с небес.