Бездна (СИ)

Ее отец был из не столь знатного и богатого рода. Но и он, и его предки всегда славились способностью сколачивать состояние из своего труда. Да, в основном это была медицина, хотя насколько мне было известно, в их роду были также и весьма известные юристы и банкиры. По долгу своей службы мне иногда приходилось обращаться к услугам столь именитого и даже талантливого врача. Многие мои клиенты лестно отзывались о нем, и не соглашались пользоваться услугами никого другого, кроме него. Поэтому когда мне требовалось договориться об освидетельствовании упокоения какого-нибудь богатого джентльмена, или признать жену деспотичного и алчного министра умалишенной, то я без сомнений обращался к сэру М.

Когда же я стал чаще бывать в поместье, то наши отношения переросли из лишь деловых в более личные. Он расспросил меня о прошлом, и когда узнал о тех тяготах, с которыми мне пришлось в своё время столкнуться, проникся ко мне симпатией. Мы понимали друг друга, знали, что ради своего места в жизни необходимо прикладывать усилия, трудиться, не полагаясь ни на кого, а особенно на якобы предназначенное наследство. Мой отец и он были яркими примерами того, что в наше время многие прежде непоколебимые границы и устои стали размываться. Ещё пару десятилетий назад нельзя было даже вообразить, что знатный господин будет вынужден зарабатывать себе на жизнь, особенно трудом простолюдинов и мещан, содержать фабрики или зарабатывать на жизнь своим трудом. Все определяло наследственное состояние и земли, которые поддерживали немногочисленные вливания с промышленных шахт, с горных рудников в различных колониях или, в крайнем случае, на доход от остальной своей собственности поместьев.

Но все стало стремительно меняться. Со всех газетных заголовков возвещали о возникновении капиталистических отношений. И теперь никого уже не удивляло появление разоренных денди, на место которым приходили так называемые капиталисты, коих особенно много прибывало из-за рубежа, в частности из Америки.

— Вот Вы, молодой человек, изучаете право и непосредственно связаны с различными вопросами нашего общества. И что, по-вашему, является целью юриспруденции? — однажды спросил он меня.

— Защита прав собственности, сэр, — тут же ответил я.

— И от кого же?

— От черни. Ведь благородный человек по своему воспитанию не станет нарушать закон, — заключил я.

Сэр М. проследовал в дальний конец комнаты, где на столе лежали разные деловые бумаги и книги, а среди них находилась трубка с уже набитым табаком. Он закурил ее и продолжил:

— Вы так думаете? Да порядок во многом поддерживается потому, что у нас есть хорошие манеры, — он задумчиво выдохнул дым. — Я родился достаточно богатым, Микаэль, но остался им благодаря своему благоразумию и сдержанности. Но такое отношение скорее исключение, чем правило. Что Вы об этом думаете?

— Возможно, вы и правы сэр, — кивнул я. — Но эти качества уже не так ценятся, на их место приходят другие.

Он многозначительно взглянул на меня, будто прочитав мои мысли о царившей среди моих сверстников развращенности и желания получать все и сразу, цепляться за любые возможности и способы. О какой сдержанности, холодном расчете и уж тем более воздержании могла идти речь?

С сэром М. мы обсуждали разные вопросы о политике, обо всех этих переменах в обществе. Даже если меня волновали какие-то личные перипетии, то он был учтив и чуток со мной, нередко давая ценные советы. В каком-то смысле он тогда заменил мне отца, то, что не смог сделать мой родной, но чёрствый и консервативный дядя.

К А. у него тогда было чуть иное отношение, чем ко мне.

— Вы во многом похожи с ним, — говорил он мне. — У вас схожее воспитание и положение, вы представители современной молодежи, легкомысленные, ищущие, где урвать свой кусок от жизни, но вы добрые малые и внутри у вас хорошие мотивы. Но ты меня к себе больше расположил, чем он. Как бы вы ни были похожи, в нем есть то, что отсутствует в тебе. Он не так предан своим принципам и моральным устоям. И об этом знаем и ты и я.

— Мы с ним считаем, что мораль это ограничения свободы. А все придуманные устои, чтобы жить ради других и уж тем более быть от кого-то зависимым — это лишь ненужные рудименты общества.

— И он тоже так думает? — удивился сэр М. — И это тот человек, который общается с моей дочерью?

— Нет… Не думаю, что у него это касается мисс В. — поспешил его разуверить я, проклиная себя за то, что вообще стал об этом говорить.

— Что ж. Надеюсь. Но я скажу тебе одно. Чтобы ты ни говорил — в тебе течёт кровь твоего отца, и она даст о себе знать рано или поздно, — заключил он.