Бездна в твоих глазах

Тимур подвозит меня до дома, останавливается возле подъезда и прикуривает ещё одну сигарету, продолжая смотреть в лобовое стекло, видимо, ожидая, когда я выйду. Вот так просто! Проще некуда! Я немного сглупила, и меня выкидывают из жизни. А говорил, что я другая вселенная. И он тоже не тот мужчина, которого я себе нарисовала. И вроде не хочу унижаться, и нужно гордо покинуть машину, но ноги не слушаются. За все отведенное нам время я настолько привязалась к Тимуру, что мне не верится, будто все вот так просто закончилось. Грудь больно щемит от понимания, что я его люблю. Но унижаться не буду! Хотя очень хочется. Ещё хочется унизительно рыдать, оттого что понимание любви к этому мужчине пришло именно тогда, когда он вышвыривает меня как собачку.

— Я не знаю, что между вами произошло, но я не хотела тебя предавать. Как бы это глупо ни звучало, я хотела стать ближе… Понимаю, что виновата… — все-таки унижаюсь, потому что чувство потери и горечи топит, перекрывая собой гордость.

— Поверь, я себя сдерживаю, как могу. Иначе ты познакомишься с моей темной стороной! Поэтому пошла вон из машины! — рычит он, и я вылетаю из внедорожника.

Из меня рвутся рыдания, которые я не могу сдержать. Кажется, меня ударили в солнечное сплетение — ни вздохнуть, ни выдохнуть, больно невыносимо. Хочется кричать, а я бегу по лестнице вверх, кусая губы в кровь.

Забегаю домой, закрываюсь на все замки, срываю с себя пальто и сползаю по стене на пол. Обнимаю себя руками, сгибаясь пополам, и не понимаю, почему так невыносимо больно. Не девочка вроде уже и прекрасно знаю, какие мужики мудаки.

Становится холодно, дрожат пальцы и стучат зубы, а во рту привкус горечи, словно полыни наелась. Тимур мой первый настоящий мужчина, по крайней мере, я так его представляла. Дура! Боже, какая я идиотка! Унижалась перед ним… А главное, что хочется ещё. Хочется позвонить и вновь пытаться оправдаться. Но я сдохну от боли, а больше не позволю себе это сделать!

ГЛАВА 27

Глава 27

Тимур

Не терплю предательства и лжи, особенно от женщин. Я стал параноиком в этом отношении. Меня уже жёстко предавали, лгали, изворачивались и втаптывали в грязь. А самое отвратительное, что я долгое время оставался слепым, безоговорочно верил своей жене и продолжал ее любить, когда она этого уже не заслуживала.

После этого я перестал верить кому-либо и стал более агрессивен к любому проявлению лжи, даже той, что во благо. Я исключил из своей жизни понятия «верность» и «любовь». Продажные девки и мимолётные связи в сто раз честнее.

Меня жутко ломало после того, как жена и мой «папочка» сделали из меня рогатого влюбленного лоха! Настолько ломало, что я в прямом смысле бился головой об стены, чтобы выбить из себя желание убивать. Мне казалось, я тогда сдох и теперь гнил, воняя смрадом. И если бы тварь, которой я отдал душу, не спряталась бы, я её мучительно убивал бы. Самое хреновое во всем этом было то, что меня предали самые близкие в моей жизни люди. Ближе некуда.

Наверное, тогда я полностью поменял свои приоритеты и взглянул на жизнь более трезво. Я стал волком-одиночкой. Так проще жить. Нет привязанностей — нет уязвимых мест…

Когда я встретил Лису и узнал ее поближе, показалось, что все может быть иначе. Нет, я не смог вот так просто взять и поверить ей. Я параноик, который следил за каждым ее жестом, взглядом и всей жизнью в целом, чтобы убедиться, что моя бывшая тварь-жена и Даша — это не просто разные люди, это разные вселенные. Называйте меня как угодно: психом, параноиком, идиотом. Я оставлял на Даше засосы и следы от моих грубых ласк, метя ее, как животное, чтобы все знали, кому она принадлежит. С ней я хотел заново поверить, что женщины бывают разными. Потому что видел пример сестры Даши и то, как отчаянно и преданно Лера любит Артура. Хотелось верить, что Лиса такая же. Надоело быть одиночкой, надоело жить с чувством, что вокруг одни твари, хотелось дать, мать их, себе ещё один шанс.

Пять лет я убеждал себя, что любви не существует. Пять гребаных лет у меня все было под контролем, пока Лиса не ворвалась в мою жизнь, и даже тогда я просто хотел ее трахнуть и считал это сумасшедшее влечение похотью. А потом попробовал Дашу и пропал! Она показалась мне уникальной, не такой, как все… Я опять ошибся…

Нет, не думаю, что Дарья могла мне изменить с немощным инвалидом. Я не знаю, что творилось у нее в голове. Главное, что несколько дней она действовала за моей спиной. И ради кого?! Ради моего отца — ублюдка, которого она не знает! В моем новом мировоззрении это недопустимо! Моя женщина должна быть полностью открытой и доверять только мне.

В тот день меня жестко переклинило. Увидел их вместе — и перед глазами встала пелена ярости. Словно прошлое возвращается. Я сорвался, возможно, наговорил много лишнего, но Даша даже не подозревает, что я изо всех сил сдерживал демона, который требовал жестко наказать.