Безграничное сердце

— Серьёзно? — переспросил Ван. — Никогда обо мне не слышал?

— Не-а.

— Отстойно. Я думал, что уже в всех на слуху.

— Эх. И что ты можешь?

Ван закатил глаза.

— Конечно же, ты об этом спрашиваешь. Ведь все знают, кто ты такой.

— Я не виноват. Мама говорит, всё дело в моём лице.

— Что это значит?

— Наверное, у меня просто одно из запоминающихся лиц.

— Так ты говоришь, что моё лицо недостаточно хорошее?

— Да нет. Ты очень милый. — Честно. Жаль, что злой.

Тёмный покраснел.

— Заткнись. Я не милый.

— Милый-милый. Мне нравится твоя козлиная бородка. Она очень… аккуратно подстрижена.

— Спасибо, — поблагодарил он, слегка поклонившись. — Сам отрастил. — Затем поморщился. — Ого, это прозвучало как-то неловко.

— И правда довольно неловко, — согласился я. — Хотя и очаровательно.

— Ну. Что ж занимательная беседа. Может, мы… — Ван закрыл глаза. Сделал вдох. Снова открыл глаза. — Как, чёрт возьми, ты это делаешь?

— Сам не знаю. Странно, да?

— Люди меня боятся.

— Я нет.

— Большинство боятся.

— О! Круто. Так ты собираешься толкать речь?

Он нахмурился.

— Речь.

— Злодеи обычно толкают речь, когда меня похищают.

— Я тебя ещё не похитил.

— Справедливо. А собираешься?

— Лартин был моим другом, — продолжил Тёмный, двигая пальцами. Я почувствовал, как собирается его магия.

— Правда? — спросил я, приподняв бровь. — Снова этот волшебник, чувак. Что в нём такого особенного? Все вы, Тёмные, похоже, им очарованы.

— Он был милым, но любил долго обниматься и шалить ручками, — ответил Ван. — Он был одним из первых Тёмных. Его отец не…

— О нет!

— Что?

— Я только что понял, что мне всё равно. Ты уже закончил? Сам сказал, что не собираешься толкать речь.

— Я не толкаю речь.

— Даже от чужого имени это всё равно речь, — объяснил я.

— Как ты дожил до сегодняшнего дня? — спросил он недоверчиво. — Я знаю тебя всего пять минут, а уже хочу убить.

— Грубо. Не ври. Ты хочешь кусочек меня.

Ван снова покраснел.

— Ха! Нет, спасибо.

— Честно, ты только и делаешь, что болтаешь. Не понимаю, что в тебе такого. Возможно, ты меня не знаешь, но меня поддерживают Тёмные волшебники Тёмного Леса. Те, кто меня знают, боятся моего имени. Я охотник, а ты — добыча. Твоя голова будет моей.

— Я — охотник, а ты — добыча, — передразнил я. — Боги. Прозвучало просто ужасно.

— Эй! — крикнул Ван. — Это грубо. Я на потратил много времени на речь.

— Заметно. Такая банальщина.

— С классикой шутить нельзя.

— Ты здесь из-за Тёмных?

— Ну да, — сказал он, сверкнув глазами.

— Угадай, что у меня есть, — произнёс я, широко улыбаясь.

— Что?

— Дракон, — ответил я и крикнул: — Кевин! Сейчас!

Я усмехнулся и приготовился к тому, что мои друзья (которые, очевидно же, подслушивали и ждали, когда я произнесу новую коронную фразу, что я и сделал, словно босс) прорвутся сквозь деревья и объединятся против Тёмного. Кевин заревёт и выдохнет огонь. Тигги будет крушить, а Гэри с ног до головы покроется блёстками. Будет потрясно.

И, конечно же, ничего не произошло.

Ван уставился на меня настороженно.

— Что?

— Извини. Кажется, задерживается. Подожди минутку.

Мы подождали минуту. По-прежнему тишина.

— Давай попробуем ещё разок, — предложил я.

— Что попробуем?

— Момент, когда я говорю, что у меня есть дракон. На этот раз сработает.

— У тебя есть дракон, — повторил Ван с сомнением.

— Ага. Ну, вроде того. Думаю, что сейчас он пытается быть моим отцом, что странно.

— Чего?

— Теперь понимаешь? — Я оглянулся. Абсолютно никого. — Итак, бла-бла-бла. Угадай, что у меня есть. ДРАКОН!

Мой голос эхом раздался среди деревьев.

Ничего.

— Серьёзно? — пробормотал я. — Боги! Вот засранцы. — Я снова глянул на Вана. — Подожди секунду, ладно? Если он не придёт, мы можем устроить смертельный поединок или что-то в этом роде.

— Ты такой странный.

Я усмехнулся.

— Спасибо. — Потом: — КЕВИН!

— Да? — наконец отозвался он из леса.

— Не мог бы ты, пожалуйста, подойти?

— Немного занят, дружок.

— Я не твой дружок, потому что ты даже не мой настоящий отец!

— Сэм, — позвал Гэри. — Это было жестоко. Извинись.

— Нет!

— Не заставляй меня идти к тебе, — предупредил Гэри.

— Гэри, всё в порядке, — успокоил Кевин. — Ему просто нужно время, чтобы привыкнуть.

— Извини за это, — сказал я Вану. — Последние девять дней они были в моногамных отношениях, и, теперь очевидно, что два волшебных существа, находящихся вместе, внезапно начинают вести себя как альбатросы-лесбиянки и спариваются на всю жизнь.

— Альбатросы-лесбиянки, — повторил Ван.

— Ну знаешь, птицы? Известны моногамией и партнёрами на всю жизнь. Как лесбиянки. Даже не знаю. Моя обычная жизнь, верно?

Ван спросил:

— Ты вообще реальный?

Я пожал плечами и ответил:

— Мои родители переспали, а потом появился я. Как ещё быть реальным? Через секс. КЕВИН, ТАЩИ СВОЮ ЗАДНИЦУ СЮДА.

— Боги, — услышал я громкие жалобы Гэри. — Словно Сэм снова в пубертатном возрасте.

— Мы справимся с этим, — хмыкнул Кевин, и я наконец услышал, как они идут. — Он же не вечно будет относиться к нам как засранец. Я его отшлёпаю и, возможно, немного пососу его член.