Бежит к рассвету река

Отправив сообщение, я пошел выпить минералки, после чего чуть было не отрезал себе кусочек тортика, настолько сильно мне захотелось сладкого, но вовремя смог взять себя в руки, утешаясь лишь мыслями о скором чаепитии с Ольгой. Жестокая схватка с соблазном чревоугодия оказалась такой изнуряющей, что мне ничего не оставалось, как забыться сном на диване.

Разбудил меня пронзительный свист закипающего чайника.

– Поднимайся, второе пришествие проспишь! – Ольга легонько потрепала меня по волосам и пошла на кухню.

Я медленно встал с дивана, прогоняя дрёму, посмотрел на часы и пошёл умываться.

– У нас сотрудница в свой день рождения на работу принесла торт собственного приготовления, салатики и домашнюю настойку, – разливая по чашкам чай говорила супруга. – Вечером многие угостились, а на следующий день по всему офису поползли сплетни, что кто-то бегал в туалет всю ночь, другого рвало, как от поддельной водки, а третьему даже скорую пришлось вызывать.

– С тобой ничего такого вроде бы не было. Разве ты отказалась от угощения? – приступив, наконец, к поглощению десерта спросил я.

– Я больше других слопала, – она взяла театральную паузу, интригуя меня.

– Понял, понял. Дело было не в съестном.

– Точно. И не в алкоголе. Дело было в виновнице торжества, а точнее в тех, кто её терпеть не мог и ждал только подходящего момента. Они нарочно и распустили слухи, не упустив возможность больно ужалить неплохую женщину. Пусть немного своеобразную.

– Тебе ли, дорогая, не знать, что отношения между людьми по большей части характеризуются завистью, злопамятством, злорадством и плохо скрываемой злобой. Если же человек превосходит окружающих в талантах, умственных способностях или финансовом благосостоянии, подобные чувства по отношению к нему возрастают многократно. А твоей сотруднице, видимо, хватило для подобного к себе отношения просто быть собой, – резюмировал я, доедая сладкий треугольный кусочек.

– Тебе бы лекции читать на полставки. Или телефон доверия на дому зарегистрировать частным порядком.

– Думаю, не стоит. Ты моя аудитория и только от тебя я хотел бы принимать звонки.

После чаепития мы переместились в зал и включили телевизор. Развлекательное шоу было настолько примитивно и фальшиво, что я не удержался и высказал Ольге всё, что думаю, по поводу пустого провождения времени за просмотром передач для откровенных идиотов, хотя раннее обычно воздерживался от своих оценок в связи с этим.

– Ну, знаешь, после трудового дня не все хотят созерцать высокое искусство! – злилась на меня жена.

– Разве речь идёт об искусстве! Я говорю об элементарной ментальной гигиене! После недельки-другой такого вот телевизионного расчеловечивания и зомбирования мы разучимся думать и будем, подобно животным, во власти примитивных инстинктов полностью.

– Предложи другое развлечение.

– Книжку почитай. Или лучше аудиокнигу послушай. Они полезны для глаз, врачи говорят.

– Несколько выдающихся книг в разных жанрах я уже прочла. Боюсь, что остальные вряд ли произведут на меня большее впечатление, потому как планку поднимать выше уже некуда.

– Оригинальное отношение к литературе.

– Я весьма оригинальная девушка, со специфическими вкусами.

– Однако новые театральные работы тебя почему-то прельщают, как и бесконечные выставки. Неужели там верхняя планка до сих пор не установлена?

– Посещение театра или выставки – это церемония, включающая в себя трепетное ожидание, облачение в красивые платья, знакомство с новыми людьми, наслаждение игрой артистов, обмен мнениями и многое другое. С чтением литературы это сравнивать невозможно. Причём я не настаиваю, что одно лучше другого. Просто каждому своё.

– Хорошая книга может породить целую вселенную у тебя в голове, с дорисованными собственным воображением персонажами, способными вызывать самые разные чувства и эмоции.

– У меня нет потребности в выдуманных вселенных. Вполне достаточно той, в которой выпало счастье родиться. Здесь чувств с эмоциями хватает на всех с излишком. Даже чересчур. Поэтому я никогда не понимала тех, кто постоянно искал новые ощущения, расширял сознание, выдумывал свои идиотские миры, а потом исчезал в них навсегда. Некоторых чудом удалось вытащить, но они уже были заметно покалечены своей не в меру разыгравшейся фантазией. Как по мне, то это одна из тяжелейших разновидностей наркомании, где наркотиком выступает вымышленная реальность, обманывающая красотами своих миражей тех, кого пугают трудности настоящей жизни.

– Думаешь, авторы произведений, по которым ставят твои спектакли, не балуются этим наркотиком?

– Знаю наверняка: режиссёры, актёры, критики и прочий театральный народ очень практичен и живёт в реальном мире. Иначе и быть не может. Подумай сам, сколько умственных и физических сил уходит на постановку детского утренника, не считая бюрократических согласований разного рода. Здесь всему коллективу приходится быть абсолютно рациональным. Что до авторов произведений, то я с ними не знакома, сказать конкретно ничего не могу, да и не хочу отнимать хлеб у мемуаристов.