Безликая королева

Во флягах они держали алкоголь и при каждой возможности отхлебывали глоток или два для поднятия настроения. Беспокойство о том, что в случае опасности пьяные мужчины не смогут стать верной защитой, терзало Наоми.

Засыпать ночью она и вовсе боялась. С каждой минутой, напоминающей час беспощадной пытки, королева сильнее желала вернуться во дворец, пусть даже в свою отдельную пустынную комнату, только бы очутиться в относительной безопасности и комфорте.

Грубые сапоги натерли мозоли, так что на поиски трав Наоми отправилась прихрамывая. Она никогда не проделывала такой большой путь верхом. Сборы заняли почти весь день, но, почувствовав себя крестьянской дочерью, она нашла и красное колючее растение, и маленькие белые цветы, и траву со специфическим желчным запахом. Стражники не помогали ей в этой миссии, зато они развели костер и пожарили несколько пойманных кроликов. Мясо оказалось жестким и безвкусным. Наоми, привыкшая к изысканным специям, была готова поклясться, что ничего отвратительнее в жизни не ела.

– …и потом я трахнул его сестру… там таки-ие сиськи…

Мужчины одобрительно заулюлюкали, а Наоми съежилась. Непростительная дерзость – говорить о подобном в присутствии леди. И почему она это терпит? Снова и снова Наоми прокручивала в голове сцену, где она встает и властно велит им заткнуться. Все приносят извинения и потом… Что потом? Спокойная дорога обратно? Наоми знала, что ничего не скажет, ведь не сможет быть той, кем никогда не была.

– Я больше рыженьких люблю. Есть одна во дворце… Берта.

– Заканчивайте и отправляйтесь спать. – Наоми отодвинулась от костра и пьяных мужчин. Она не станет это слушать.

– В чем дело, деточка?

Услыхав столь неприемлемую дерзость, Наоми сконфузилась. Она знала, что ее не уважают, но чтобы настолько… Стало одновременно обидно и страшно. Муж наверняка убил бы за наглость, а прежде заставил страдать, но что может сделать она? Их шестеро, они пьяны и знают, что Лонгрен не слишком озабочен сохранностью жены. Она легко заменяемый элемент. Государство не рухнет, если не станет королевы. Нет… государству все равно.

Поблизости никого, кто мог бы вступиться. Раньше эта роль отводилась старшему брату, впрочем, во дворце отца никто и никогда не позволял себе дерзкого слова или взгляда в ее адрес. Она была принцессой, завидной невестой Эндагона, так неудачно проданной в этот гиблый край. Иногда Наоми хотелось винить отца. Почему он не распознал тирана и отправил ее на муки? Почему не предупредил о том, как с ней будут обращаться? Не научил, как себя вести. Она одергивала себя, понимая, что отец не виноват… Что он знал о Лонгрене? Не больше, чем она. Король думает о стране, о выгодном союзе, а дети… Дети могут лишь послужить интересам родины. Наоми вдруг вспомнила, как Лонгрен едва не утопил ее в купальне. Она была неоднократно унижена мужем, но чтобы его подчиненными! «Он хотел, чтобы я была сильной… Лонгрен хотел, чтобы я умела за себя постоять. Если сейчас стерплю это, то мне точно конец. Я должна что-то сделать… Обязана».

Наоми поднялась на ноги и взглянула на своего обидчика как можно строже. Нельзя показывать хищнику страх.

– За такую наглость ты должен вспороть себе глотку. Но я буду милосердной: тебе отрежут язык.

– Что ты сказала?

Мужчина с усмешкой уставился на нее, и Наоми едва удалось подавить в себе дрожь.

– Ты? Думаешь, равный мне и имеешь право обращаться на «ты»? Я королева, а не потаскуха. Любой, кто думает иначе, лишится головы. Раз милосердие не ценится, сделаем иначе. Тебе отрежут язык, а потом вскроют глотку.

– Да пошла ты к Шааху, у меня нет королевы. – Он плюнул ей в ноги, и Наоми, охваченная ужасом, едва заметно вздрогнула. – Кто будет исполнять твои приказы? Может, попробуешь самостоятельно?

– Я приказываю казнить этого человека. Любой, кто ослушается, будет считаться предателем короны. Думаете, Лонгрен пощадит хоть одного, когда узнает, что вы сидели и смотрели на то, как какая-то пьяная свинья оскорбляет его жену?

– Да Лонгрену будет плевать, даже если я поимею тебя во все щели. Тебе ведь духу не хватит рассказать. А у него в кровати другая. Есть ли что-то, что подтвердит твой статус? – Обидчик подался вперед, чтобы встать на ноги. Испуганная Наоми, чувствуя, что загнана в ловушку, пнула его каблуком сапога в голову. Мужчина от неожиданности повалился, уткнувшись руками в костер, и тут же вскрикнул от боли.

– Эй, эй… тише…

Другие стражи начали подниматься, и Наоми, охваченная паникой, бросилась прочь в темноту, к деревьям и холмам.

– Поймайте ее! Быстрее!

Не разбирая пути, Наоми бежала в страхе быть пойманной, изнасилованной и убитой. «Как они могли предать меня? Как могли предать Лонгрена? Я же королева Ревердаса! Я все еще королева!» Слезы невольно прыснули из глаз. Цепкие ветки хлестнули по лицу и рукам так, что она зажмурилась от боли.

– Вот сука… – простонал мужчина, выбравшийся из костра и посмотревший на обожженные ладони. – Я убью ее… – только начал он, как вдруг в воздухе просвистело лезвие. Из рассеченной глотки брызнула кровь.