Безликая королева

Кодриллы. Могли ли они убить отца? «Но ведь их не существует! Мне померещилось! А если нет, тогда… или это…» Гелата терялась в догадках. Она не находила случившемуся разумное объяснение и продолжала бежать. Выскочив на засаженный участок, она рухнула на колени, чтобы сделать вдох. Воздуха не хватало настолько, что в голове помутилось, и девушка, сжавшись в комок, разлеглась на земле, уже беззвучно плача и проклиная жизнь. Лучше бы отец избил ее, чем это. За что он умер? Кто его убил? Гелата содрогалась всем телом. Избил, и все было бы как раньше. А теперь… «Если бы он ударил – ты была бы уже мертва». В душе Гелата знала, что это правильная мысль. Перед тем как все случилось, она думала именно об этом. Что-то спасло ее. Снова.

«Они идут», – голос прозвучал рядом, хотя девушка находилась в поле одна. Было темно. Она приподнялась и в порыве паники не придала этому особого значения. Приближался лай собак. Где-то вдалеке мерцали огни. «Они идут», – подумала Гелата и, подскочив, бросилась в лес.

Глава 40 Безумие

Гелата притаилась в кустах. Он был совсем близко. Руку протянуть – и она схватит длинные серые уши. Если бы только не мешающие ветки. В желудке громко заурчало, и прежде чем девушка успела податься вперед, кролик сиганул в сторону.

– Нет! Стой!

Она бросилась за ним, хотя и понимала, что это бесполезно. Разве догонит того, чей основной талант – побег? И все-таки есть хотелось.

– Стой!

Кролик удалялся. Его маленький хвост и лоснящаяся спина так раздражали вымотавшуюся и оголодавшую Гелату, что та от бессилия яростно вскрикнула. Послышался шлепок. Затем все стихло. Девушка прислушалась к внезапно повисшей тишине и двинулась в чащу. На том месте, где мелькнул кролик перед тем, как исчезнуть из виду, она обнаружила кровь и разлетевшиеся по траве куски мяса.

– О нет… нет… – сморщившись, простонала девушка. Снова это случилось. На этот раз кодриллы в поле зрения не оказались, а это значит…. «Значит, что я убийца, – подумала она, испытав при этом гамму чувств: отвращение, сожаление, недоумение и страх. – Я сделала это с отцом… я.… о нет, не может быть». Она присела, готовясь заплакать, и собрала дрожащими руками скользкие волосатые ошметки.

Найдя свободное пространство, девушка уложила ветки и потратила несколько часов на разведение костра. Отогнав от мяса назойливых мух, она насадила оборванные ломти на нож и выставила руку над огнем. Все происходящее казалось бредом. Ночь, проведенная в лесу, вынудила Гелату нешуточно понервничать. Деревенские ее не нашли, но где гарантия, что с восходом солнца они снова не пустили по следу собак? Все ведь думают, что она чудовище, убийца. Может, они и правы.

«Успокойся. Это все нереально, а если реально, ты никакого отношения к этому не имеешь. Давай, вспомни, что случилось. Ты упала, наверное, ударилась головой, а когда пришла в себя, подумала про галлюцинацию… то существо, энэйн. Наверное, это все помешательство. Нужно пить отвары, и оно пройдет. Но отец, он ведь правда умер? Иначе почему я здесь? Почему за мной гонятся? Или это мне тоже мерещится?»

Когда ломти поджарились, Гелата осторожно подула на один и сунула в рот. Такого жесткого и мерзкого мяса она ни разу в жизни не ела, а потому тщетная попытка пережевать его была прервана приступом тошноты. Девушка сплюнула все на траву. Она мысленно выругалась и посмотрела на оставшееся мясо. Если не поест, то не будет сил идти дальше. А дальше – это куда?

Гелата осмотрелась. Вокруг чаща. Яркое буйство весенних трав безуспешно тянулось к раскидистым молчаливым кронам. Возбужденно щебетали вернувшиеся с юга птицы.

– Ладно… – сказала она себе и снова потащила крольчатину в рот. На этот раз не столько жевала, сколько быстро проглотила, чтобы не чувствовать вкуса, затем вытерла нож о листья лопуха, встала и сунула его за пояс сарафана.

«Я должна прийти в себя, прежде чем вернусь. Это… просто не может быть чем-то реальным».

Девушка двинулась в неизвестном направлении. «Может быть, те люди меня убили, и сейчас я по ту сторону бытия? Тогда это определенно Шааховы владения. И не было никакого болота. Ничего не было. Я в своих искаженных воспоминаниях. Наверное, я должна искупить грехи, прежде чем попасть в Аридон».

Через несколько часов девушка вышла к реке. Сначала это обрадовало ее меньше, чем дорога или поселение, и лишь спустя минуту Гелата сообразила, что хочет пить. К тому же реки всегда выводили к деревням. Она спустилась к берегу. Сумерки еще не сгустились, и малиновый закат игриво отражался в чистой прохладной воде. Завороженная мерцающей цветовой гаммой, девушка присела, наполнила ладони и сделала пару глотков. Пресная вода здорово бодрила. Гелата повторила процедуру несколько раз, прежде чем напилась.