Безликая королева

Лог заревел, Брэйр мысленно выругался. Противник придавил его, ухватил за голову и с силой приложил к земле, затем взялся за шею и начал душить. Воздух мгновенно перестал поступать в легкие. Блэйр понял, что еще немного, и ему придет конец. Свободная рука загребла песок, который уже в следующую секунду полетел Логу в глаза. Тот на мгновение отпрянул, чуть ослабив хватку. Блэйр ударил его клинком в руку. Воткнул раз, второй. Свалить с себя огромную тушу нужно было любой ценой, а Лог только сильнее сжал огромные мозолистые пальцы. Блэйр отчаянно сопротивлялся. В глазах начинало темнеть от недостатка кислорода. Отовсюду слышались одобряющие возгласы: «Давай, раздави ему череп! Лог, давай!»

Блэйр приставил клинок к запястью соперника и изо всех оставшихся сил начал пилить. Лог заревел, но отдернул руку, только когда лезвие дошло до кости. Мужчина смог сделать спасительный вдох. Легкие обожгло. Лог снова попытался ухватить его, но ладонь насквозь проткнул кинжал. Соперник оскалился, крепко схватившись за оружие. «Плохи мои дела», – решил Блэйр, тело которого уже немело под убийственной тяжестью.

Лог, оскалившись, склонился, как будто готовился откусить Блэйру нос. Мужчина почуял зловоние, исходящее из его рта, и тут он плюнул, угодив верзиле в выпученные глазища. Лог захрипел и закрыл их. Блэйр, воспользовавшись его отвлечением, напрягся, чтобы выдернуть кинжал. Секунда – и лезвие вспороло его толстую шею. Кровь полилась Блэйру на лицо. Он зажмурился, чтобы та не попала в глаза, и глубже воткнул клинок. Лог схватил его за руку, сжал, будто от этого действительно могло что-то зависеть. Блэйру показалось, что у него треснет кость, но хватка быстро ослабла. Мужчина захрипел, пытаясь вогнать в себя последний вдох, и рухнул на соперника, закрыв его измученное тело своей вонючей влажной тушей. Блэйр болезненно застонал. Часть толпы радостно загудела, другая отправила в адрес победившего нецензурную брань. Лонгрен поднялся со стула и громко объявил победителя.

На арену вышла стража, которая скинула тушу Лога и помогла Блэйру подняться. Не дав возможности вкусить триумф, его тут же заковали, лишили оружия и увели. Участь победителя ничем не лучше участи проигравшего. Смерть – хотя бы освобождение, жизнь – вечная борьба на краю смерти.

Глава 50 Происшествие

Лонгрен ненавидел слабаков: и слабых мужчин, и слабых женщин. Они вызывали отвращение и гнев, покалывание на кончиках пальцев. Когда ты слаб – ты никому не интересен и беззащитен. Тебя легко сломать, унизить, забрать у тебя все, включая жизнь. Мужчина убедился в этом на опыте, когда придворные отвернулись от Иландара Дефоу. Не было по-настоящему верных ему людей, и в этом виноват лишь он сам.

Дядя, большую часть жизни служивший Сарвэйху, не стал терпеть дерзости того, кто годился ему во внуки. Мальчишка, у которого молоко на губах не обсохло, слишком многое о себе возомнил. Думал, он великий реформатор, что построит новую эпоху? Бред. Лонгрен презирал его смазливое лицо, золотистые кудри и юное, пусть подтянутое, но худощавое тело. Мальчишка, выученный сражаться по чести. Лонгрен знал, что прикончил бы его даже в честном поединке, но дяде не нравилась мысль, что у Иландара будет даже крохотный шанс победить. Он хотел бить наверняка, тем самым выразив презрение последнему неудавшемуся королю, поставить грязную точку на слабой и износившейся династии Дефоу.

Ничтожные дети Сарвэйха: один хуже другого. Слабые, запуганные, верящие в сказки… Как их умудрились такими взрастить? Почему сам Сарвэйх оказался слаб и не преподал отпрыскам важные жизненные уроки? Лучше всего обучает боль. Заставь человека терпеть муки, и он начнет сопротивляться. Даровать снисхождение наследникам равносильно убийству. Мужчине нравилось думать, что в смерти всех троих виноват не он, даже не дядя, а Сарвэйх.

После того как с Иландаром было покончено, Лонгрен надеялся, что отберет только лучшее, но дали ему Наоми. Жалкую, маленькую, трусливую. Возмутительно. Как такая мышь могла стать королевой? Иногда Лонгрен вспоминал лицо Хизер Дефоу, девушки, которую легко можно было подчинить, одержи она победу в битве, но ту постигла нелепая смерть. Дядя настаивал на союзе с Эндагоном – он укреплял позиции нового правителя, чтобы недовольные не смели возмутиться. Когда на твоей стороне две армии, становится проще. Ему нравилось упиваться властью, но Наоми стала ложкой дегтя.

Лонгрена воротило, когда им приходилось выходить вместе, бесило, когда она раздевалась, чтобы лечь с ним в постель. Он знал – она его не хотела. Ничтожная девка не знала, что значит хотеть мужчину, из-за страха ей были недоступны многие радости жизни. Часто Лонгрену хотелось убить ее. Вжать в кровать и задушить. Может, хоть перед смертью она породит эмоцию, способную утолить его жажду? Но здравый смысл все время останавливал. Найти сильную женщину труднее, чем кажется, но всего на мгновение королю показалось, что он увидел ее.

В дверь постучали. Лонгрен провел рукой по щетине и кивнул служанке, чтобы та открыла.