Безликая королева

– Она отдала свою жизнь за мир! – Ридесар грохнул стаканом по столу, и Хаара заметила сомнение и боль в его взгляде. Он все прекрасно понимал. Понимал, но уже не мог исправить.

– А ваша жена?

– Мертва.

– Болезнь или поле боя?

– Ни то ни другое. Загрызли волки в лесу, но мне уже было все равно. Эта женщина не стоила того, чтобы ее любить.

Хаара молчала, не зная, что можно сказать на такое откровение и почему Ридесар вообще рассказал ей эту историю. Она представила себе горящую деревню и маленькую девочку с луком.

«Неужели тому мужчине хватило духу разрубить ребенка? Эта страна гниет от основания, и мой отец ничего с этим не сделал. Иландар ничего не сделал, и никто из наших предков. Неужели Ревердасу суждено снова и снова тонуть в крови? Они называли себя королями, когда на границе умирали дети…»

Хаара зажмурилась и прогнала эти мысли. Разумеется, они не знали. Невозможно уследить за каждым.

– Скажи честно, Хаара, ты хочешь заполучить свободу, чтобы вернуться к отцу? Готова смириться с тем, что тебя выдадут замуж?

– Может, и не выдадут. Хотеть домой – нормально.

– Да, если это действительно твоя обитель. Я могу тебя кое-чему научить, – сказал Ридесар после затянувшейся паузы, и Хаара, выпутавшаяся из липких нитей размышлений, удивленно уставилась на него.

– Зачем?

– Может, в этом мое раскаяние. Сейчас, кажется, я должен тебе что-то дать – не потому, что ты особенная, а потому, что когда-то я чего-то недодал дочери и позволил ей так рано уйти из жизни. Ты ее уже пережила, совершенно случайно оказалась здесь, если верить в случайности… Может, это знак свыше? Я уже долго живу и много лет тренирую дозорных, делаю из них мужчин, воинов. Они все приходят мальчиками, их навыки не превышают твои, но с такой подготовкой здесь не выжить. В Ревердасе опасно, ты права, нужно уметь себя защищать, иначе старость не застать. Тебе, Хаара, не идти в бой, как моей дочери, но если что-то случится… если ты снова захочешь бросить кому-то вызов, уже может и не повезти, понимаешь?

– Понимаю.

– Считай это наградой за смелость.

Ридесар налил себе вина из графина и предложил девушке, однако та отказалась.

– Я заметил, ты используешь двуручный меч. Он для тебя удобен? Пробовала держать иные? Если дам тебе одноручный, какой рукой ты будешь сражаться? Правой? Левой?

– Правой, сир.

– Правой… ожидаемо. Скажу тебе простую истину: хороший воин в идеале владеет обеими руками. Что ты будешь делать на поле боя, если потеряешь правую? Лишишься следом и головы? Так погибает большинство, потому что они плохо подготовлены. – Мужчина наклонился вперед, поставив локти на край стола и подперев кулаками подбородок. – Мой учитель когда-то потерял на поле боя руку, но остался среди живых, потому что прекрасно владел второй. Он вдолбил эту истину в мою голову, а я вдолблю в твою. Идем, я тебе кое-что покажу.

Хаара неуверенно встала, вспоминая, чем в последний раз закончилось такое предложение, и вслед за Ридесаром покинула комнату. На сей раз он воздержался от благородного жеста, и они шли порознь. Мужчина размышлял вслух всю дорогу, рассказывая о днях, когда только учился держать в руках меч, а девушка хранила молчание. Она не могла понять: действительно ли отцовское чувство вины взыграло в нем, или в голове его созрел странный, прикрытый фальшью план. Ридесар был напряжен и говорил отчасти сбивчиво. Хаара присматривалась к коридорам и встречающимся по пути людям. Три дня она не покидала отведенную для отдыха комнату, но сейчас отметила, что в замке совсем нет женщин. В таком случае не удивительно, что пограничники набросились на нее.

Когда они оказались в нужном месте, девушка невольно вспомнила дворцовую оружейную, где часто коротали время Иландар и Ронан. Наставник, обучавший наследников искусству боя, неоднократно водил туда и Хизер, объяснял, что она обязана учиться с братьями, потому что престол унаследует сильнейший, но девушка не хотела сражаться. Мысль о том, что придется вонзить лезвие в тела родных, сводила с ума. Хизер ничего не хотелось. Она считала, что проблема решится сама собой, что после смерти отца братья придумают выход из ситуации, но оба безропотно повиновались традиции. Ронан погиб, и она сама едва не отправилась в Аридон.

В груди что-то болезненно сжалось. Принцесса вспомнила лицо Лонгрена и почувствовала, как ненависть приливает к сердцу.

«Неужели Ронан погиб зря? Неужели я могла умереть зря? Зря, ведь Иландар не удержался на троне». Хаара стиснула зубы, представив, как вспарывает глотку узурпатора, как смотрит ему в глаза и произносит свое имя. «Хизер Дефоу… это будет последнее, что он услышит».

– Хаара? Ты слушаешь?

Мысли о мести улетучились. Девушка взглянула на Ридесара и заметила, что он протягивает ей два одноручных меча.

– Бери. Сначала будет непривычно, но так ты быстрее научишься чувствовать бой, силу, свое тело.

Хаара взяла меч левой рукой. Ридесар оказался прав. Сейчас действовать она могла лишь одной. Укус садала затягивался, но еще не зажил и болезненно ныл, к тому же ситуация усугубилась после боя с Ридесаром.