Безликая королева

Наоми, которая надеялась ещё прогуляться, нехотя согласилась вернуться в замок. В окнах их спальни горел свет, а значит Лонгрен ещё не спал. «Может, он ждёт меня?» — подумала девушка, позволив служанке сопроводить себя до дверей.

«Уже скоро приедет мой брат. Наверняка, он привезёт мне что-нибудь из дому. Как же я соскучилась по отцу и матери. Интересно…Лонгрен когда-нибудь разрешит мне съездить в Эндагон, чтобы навестить их?»

Неспешно поднявшись по ступеням, Наоми свернула в коридор, направившись к покоям почти в хорошем расположении духа. Стражник с побелевшим лицом приветствовал её поклоном и открыл было рот, чтобы что-то сказать, когда девушка взялась за ручку.

— Королева Наоми… Его Величество, он… он занят.

— Чем он может быть занят в нашей спальне, если не сном? — удивилась девушка, попутно открывая дверь, и тут же пожалела о собственной глупости. Громкие женские стоны, которые периодически затухали, давая лёгким издававшей их женщины наполниться воздухом, сразу же ввели Наоми в ступор, а затем разбили её, как хрусталь.

Она застыла на пороге, несколько секунд смотря на то, что Лонгрен делает с этой бесстыжей темноволосой рабыней, как сверкает её белоснежная спина и трясутся округлые груди. Сердце девушки сжалось и замерло. Она встретилась с мужем взглядом, и тот не выразил ни стыда, ни сожаления. Наоми отступила, захлопнув дверь. Слёзная пелена уже исказила пространство и, чувствуя, что бесконечно унижена, королева бросила прочь, не желая показывать собственные слёзы. В её мыслях была полнейшая неразбериха. Отмершее сердце стучало так сильно, что отзывалось глухой ноющей болью. «За что? За что? Почему он со мной так?» — думала она, пока неслась куда-то вниз. Исчезли мысли о ребёнке, о любви, которой ей так хотелось добиться. Всё растворилось в незнакомом женском силуэте, в какой-то грязной потаскухе, что разделила её с мужем в эту ночь. «Почему он захотел её, а не меня? Разве я не моложе? Разве я не красивее? Разве я не благородных кровей?»

Рыдания безудержно вырывались из её груди. Маленькая ножка вдруг соскользнула со ступеньки, и Наоми пролетела до конца лестницы. Она сильно ушибла колено и испортила платье. От досады ей даже не хотелось подняться, и зарывшись в полыхающие ладони, девушка предалась острому отчаянию.

***

— Кажется, ваша жена расстроилась, — насмешливо заметила Мисора, растянувшись на бархатном покрывале и неспешно перебирая пальцами прядку собственных волос. Лонгрен уже поднялся и теперь вновь облачался в одежду, беспорядочно разбросанную по комнате.

— Это не должно тебя волновать. Больше ты на кухне не работаешь, отпразднуй это.

— Правда? — удивилась женщина. — А что же я буду делать теперь?

— Будешь моей наложницей. Я велю, чтобы тебя одели и хорошо кормили. Комнату тоже получишь отдельную. Отныне ты принадлежишь мне всегда и везде.

— Вы очень щедры, Ваше Величество, — Мисора чуть приподнялась, наградив короля обольстительной улыбкой, но тот остался равнодушен к ней.

— Когда я вернусь, тебя здесь быть не должно, — сказал Лонгрен, покидая комнату, и Мисора в последний раз сладко потянулась. Она медленно поднялась, и не спеша облачаться в одежды, внимательно осмотрела покои, принадлежащие королю и его жене. Роскошно и даже уютно. Золото, бархат, тёмный дуб. «Вот бы и мне такую комнату», — подумала Мисора, вообразив, что в скором времени ей предоставят условия получше. «Подумать только… любовница короля. Я лежу там, где лежала его жена».

Улыбнувшись собственному успеху, Мисора соскользнула с кровати и приблизилась к комоду, над которым висело широкое зеркало в бронзовой оправе. Она самодовольно взглянула на отражение, оценив сначала лицо, затем плечи и налившуюся желанием грудь. «А я всё ещё красива. Не зря становлюсь объектом интереса самых великих мужчин. Его жена такая простушка и белая моль… она совсем ему не подходит. С таким лицом нельзя быть королевой, а вот с моим…»

Мисора дотянулась до золотой короны, видом напоминающей круг смертельно заточенных лезвий, и представив, как нелепо смотрелась бы она на крохотной головке Наоми, примерила её на свою. Запрыгнув на комод, чтобы вдоволь полюбоваться собственными прелестями, Мисора представила себя в образе королевы, настоящей, единственной, и тут же утонула в собственном тщеславии.

Глава 51 Изгнанник

Светало. С вершины холма Хааре стал виден раскинувшийся в низине городок. Она ехала двое суток, не встречав никого по пути: ни охотников, ни рыцарей, ни странников. Поселения, если они и были, миновали девушку стороной. Она даже начала беспокоиться, что путь, выбранный ею подозрительно пуст, и стало быть, не безопасен.

Карты у Хаары не было, и она ориентировалась по солнцу, вследствие чего плохо представляла, где именно находится. Она двигалась вверх по Мидре, решив, что однажды дорога выведет её к людям. Так и случилось на третий день.