Безликая королева

Мужчина вернулся через пару часов ещё с несколькими людьми. Они притащили огромный деревянный ящик, который с трудом пронесли через проём и поставили в дальней части комнаты. Он был невысоким, но довольно просторным вширь. Хаару отвязали от столба и подвели к странному предмету, что открывался сверху, а внутри был пуст. Мужчина толкнул девушку вперёд, жестом указав на ящик.

— Что? Вы…хотите, чтобы я залезла? Нет…я не стану, — она отрицательно покачала головой, но этим лишь спровоцировала присутствующих применить силу. Мужчины подняли её и усадили в конструкцию, после чего заколотили, оставив на поверхности лишь голову, пролезающую в крохотное круглое отверстие. Девушка почувствовала, что обездвижена, и ужас новой волной окатил её. Чего они пытаются добиться?

— Пожалуйста… — взмолилась она, — отпустите меня, я ранена…я должна уйти.

Разумеется, никто не понял её просьб. Мужчины разошлись, девушка истерично завопила, но никак себе этим не помогла. Тучная женщина вышла из шатра, забрав с собой дочь, а когда вернулась, принесла с собою глубокий таз. В нём находилась пища: выпечка, ломти мяса, некоторые фрукты. Женщина поднесла всё это к Хааре и, скорчив недовольную мину, приготовилась кормить её из своих пухлых вспотевших рук. От шока девушке совсем не хотелось есть, и она ворочалась, пытаясь отказаться от угощения, однако женщина была настойчива, и Хааре пришлось угоститься. Она медленно разжёвывала каждый кусок, едва сдерживая рыдания, и нервируя при этом хозяйку. Такой униженной она себя ещё ни разу не чувствовала, даже в Лакуде ей дали шанс биться за право на свободу, а теперь какое-то неизвестное племя посадило её в ящик и кормило с рук.

Хаару вскоре затошнило, и она снова стала отказываться от пищи, однако толстая женщина настойчиво продолжала пихать ей в рот продукты.

— Я не хочу, прекратите! Прекратите, мне плохо! Меня вырвет…

Женщина гневно сказала ей что-то на родном языке, отставила таз в сторону и на некоторое время ушла. Хаара пошарила левой рукой, пытаясь проверить, насколько крепко закрыт ящик, но заколочен он оказался намертво. Пошевелиться было сложно, хотя пространства внутри было достаточно. Голова не пролазила обратно, и Хаара была вынуждена всё время держать её наверху. Несмотря на дикие обстоятельства, она презирала себя за беспомощность.

«Я всего лишь хочу убить Лонгрена, но куда бы я не ступила, меня ставят на колени, унижают, подавляют. Почему? Червю не познать прелестей полёта? Я не должна была выжить и занять место отца, это просто не моя судьба, но я гонюсь за ней, за желанием отомстить. Разве я могу? Разве могут столь жалкие люди мстить? Как я смею бросить вызов кому-то, когда не способна защитить себя, когда меня ломают на каждом повороте?»

В размышлениях и скорби Хаара провела оставшуюся часть дня, а вечером женщина вернулась, чтобы снова её покормить. На этот раз девушка была покорнее, но никак не могла понять мотивацию действий этих людей. «Разве таким образом они помогут мне? Или это какое-то испытание?» — думала она, вспоминая высказывание седовласой. Оставалось лишь ждать неизвестной развязки.

Глава 31 Гавань

Лель был так увлечен игрой на флейте, что не почувствовал стороннего присутствия, а между тем любопытные синие глаза наблюдали за ним сквозь ветки черёмухи. Юноша сидел на берегу. Он приходил туда каждый день, так же, как и она. Зачастую красноволосая пряталась так, что оставалась незамеченной, в иные разы ускользала. Иногда Лель намеренно не подавал виду, что заметил её, дабы не спугнуть. Он не знал, откуда приходит эта необыкновенная иностранка, почему избегает его, и в то же время всегда возвращается. Возможно, ей нравилась музыка. Поэтому Лель играл.

Накануне он сочинил композицию, которую решил назвать «Незнакомка у реки». Конечно, Энэйн не поняла, что мелодия исполняется в её честь, однако услышав нечто новое, заинтересовалась и позволила себе подойти немного ближе. Лель закончил, и она затаила дыхание, потому что упустила момент, когда можно было отступить и спрятаться, а двинуться сейчас — означало привлечь к себе внимание. Она надеялась, что юноша не повернётся, но тот, как будто уловив на себе пристальный взгляд, сразу же обернулся.

Красноволосая вздрогнула, увидев его просиявшее от радости лицо. Лель вскочил на ноги, а она по привычке бросилась в лес, будто бы была добычей лютого хищника.

— Энэйн! — крикнул он громко и побежал за ней. — Постой, прошу тебя! Не убегай!

Но девушка убегала. То ли случайно, то ли нарочно она выскочила на лесную тропинку, которой часто ходили охотники или даже ездили странники. Здесь было негде укрыться. Но на этот раз она как будто не пыталась затеряться в лесу, а потому бежала по открытому пространству, позволяя юноше видеть изгиб статной спины, колыхающийся подол яркого платья и необузданный костёр волос, в переливах солнца кажущийся то мельтешащими искрами, то всплеском приторного вина. Словно опьянённый, Лель боялся оторвать взгляд, страшился, что незнакомка окажется лишь видением.