Безликая женщина

— Понятное дело, — ответила она с тихим кашлем. — Он не фейри.

Он резко нахмурился и пронзил воздух перед ней изогнутым пальцем.

— Когда мы вернемся, мы обсудим подробно твое проклятие.

— Вот и нет.

— Не спорь со мной. Мы застряли вместе, пока проклятие связи не снято. Твое проклятие не лучше.

— Верно, — она фыркнула. — Я расскажу о своем, а ты — о своем, — она посмотрела на глаз ворона, пока он не отвел взгляд. Золотой глаз не перестал на нее смотреть, и Айслинг отвечала такой же пристальностью. — До смерти? — спросила она.

— Не говори так.

Закатив глаза, Айслинг прошла к порталу, стряхнула покалывание с пальцев и шагнула вперед.

Она ожидала туннель и врата, но не думала, что окажется в пещере, такой высокой, что не видела потолка. Летучие мыши шелестели в воздухе, мелкие зверьки убегали из-под ее ног.

Ее легкие наполнил древний воздух. Лишь некоторые дышали им до нее, но она знала, как они пахли. Каждый, что был тут, оставил свой запах. Сандал, лаванда и слабый запах мха.

Ее глаза привыкли к темноте, впились в густой туман, раскатывающийся во внезапной тишине. Она лишь раз испытывала такую тишину. Айслинг забрела в гробницу. Над ей были тридцать футов земли, и тишина была гуще воды. Как и в тот раз, она слышала только биение своего сердца.

Хоть она и практиковала черную магию, Айслинг ненавидела тьму.

Портал напрягся за ней, поверхность, похожая на барабан, загудела, и Неблагой вошел. Глаз ворона дико крутился, отмечая все детали в тусклом свете.

Он застыл на миг и дернулся вперед. Его ладонь сжала ее плечо и заставила ее опуститься на колени за камнем. Нежное прикосновение на плече пылало.

Жар побежал до ее щек и пальцев ног. Он трогал ее, и хоть он делал это раньше, этот раз был решительным, он хотел уберечь ее.

Он выругался, яркий язык отвлек ее от мыслей. Айслинг скривила губы.

— Такие я еще не слышала.

— Потому что это не твой язык. Ты будешь воспринимать это серьезно?

— Уже.

Нет. Как она могла воспринимать это серьезно, если он был так оживлен, прижимал ладонь к ее плечу, и они рисковали жизнями? Если она воспримет это серьезно, то признает страх, что холодными пальцами скользил по ее шее. Она не хотела ощущать это.

— Смотри, — он слепо вытянул руку, его пальцы нашли ее подбородок, хотя он не видел ее лица. Она заставила себя замереть, позволила ему повернуть ее голову к центру пещеры. — Разве ты не видишь их?

— Кого? — она смотрела на тьму и туман, пожала плечами. — Я ничего не вижу.

Он приподнял бровь.

— Попробуй еще, ведьма.

Она фыркнула и прищурилась. Голос бабушки шептал на ухо:

«Присмотрись, Айслинг. Ты видишь сквозь вуаль, как я. Нужно захотеть это, дитя. Пожелать увидеть сквозь то, за чем прячутся фейри».

Туман закружился, расступился и открыл то, что взволновало Неблагого.

Десятеро мужчин стояли в центре пещеры, хотя она не была уверена, что могла назвать их мужчинами. Ткань обвивала их бедра, такая золотая, что напоминала жидкий металл, стекающий по их телам к земле. Мечи высотой с нее были свободно зажаты в их руках, рукояти касались голых грудей.

Их лица скрывали золотые маски. Она видела детали с места, где пряталась с Неблагим. Птицы летали на металле одной. Другая была в паутине, что закрывала сцену под водой. Маски, похоже, изображали стихии, хотя Айслинг не знала, как много, и не понимала, какими были некоторые из них.

— О! — охнула она. — Это нечто другое.

Золотые мужчины в унисон повернули тела на звук. Глаза Айслинг расширились, и она юркнула за камень.

Неблагой с паникой посмотрел на нее.

— Это было не очень умно, — возмутился он.

— Я себя такой и не звала. Что делать? Ты же говорил, что божество будет одно?

— Я так и думал!

— Но он не один. Придумывай что-нибудь, Неблагой.

Он фыркнул.

— Хватит меня торопить.

— Я тороплю тебя. Они посмотрели на меня. Они знают, что мы тут, — Айслинг вздохнула от шороха ткани по полу. — И они явно идут посмотреть на нас.

— Молчи, ведьма.

— Я рассуждаю вслух.

— Ты бормочешь и отвлекаешь меня, — он пригнулся, вонзил пальцы в землю. — Боги, спасите меня от надоедливых женщин, которые не умеют помолчать. Это должно было стать быстрой миссией. И молчаливость была главным пунктом.

— Если бы ты мне сказал, мы могли бы придерживаться того плана.

— Умолкни, ведьма.

— Если скажешь так еще раз, я отрежу тебе ухо.

Он взглянул на нее и приподнял бровь.

— Это твоя лучшая угроза?

— Попытайся жить без уха. Ты будешь вспоминать меня каждый раз у зеркала. Скорее!

Неблагой поднял горсти земли, она сыпалась на землю.

— Ага!

Она поджала губы.

— Будешь бросать это в них? Мы для этого уже взрослые, не думаешь?

Румянец на его щеках радовал. Не важно, что магические стражи шли к ним. Она смогла задеть его, несмотря на страх, и это было ее планом все это время.

— Идеально, — сказала Айслинг. Она похлопала его по щеке. — Удачи. Я принесу кровь.

— Что? Ведьма, не двигайся.

— Мило, что ты думаешь, что я не могу о себе позаботиться, — она всегда заботилась о себе. После царапин от встречи с детьми в деревне в пять лет Айслинг всегда заботилась о себе сама. Если нужно было забрать кровь у божества, она это и сделает.