Безмолвные узницы

У меня внутри все бурлило, во рту был привкус рвоты даже после упаковки «Холлс». Мы ехали по улице Рубем Берта, свернули направо на Индианополис. В районе Джабакуара такси Карлы остановилось перед простеньким домом с небольшим двориком, прямо у узкого крыльца. Карла вышла из машины и радостно завизжала, когда ребенок лет четырех прошел по траве, к ней навстречу. Няня, присматривавшая за мальчиком, шагала за ним.

Когда она обняла своего сына и закружила его в воздухе, я почувствовала, как все мое тело похолодело и я вот-вот потеряю сознание. На моих глазах творилось немыслимое: мальчик был копией Рафы в детстве. То же круглое лицо, тот же тонкий нос, усыпанный веснушками, те же косо посаженные глаза, которые Паулу унаследовал от доньи Белы. У моего мужа была другая семья. Другая жизнь, другой дом, другая женщина. Вот почему он так хорошо ко мне относился и был настолько снисходителен. Он меня вовсе не любил, а лишь испытывал чувство вины.

Таксист даже спросил, хорошо ли я себя чувствую, но прежде чем выдавить из себя пару слов, я открыла дверцу и оставила свой завтрак на тротуаре. Он смиренно ждал, даже не жалуясь, что его коврики испачканы. Чувствуя, как в горле застрял горький комок, я вытерла рот предплечьем и велела шоферу убираться отсюда к черту.

– Куда?

Я дала адрес дома престарелых и свернулась калачиком на заднем сиденье. Жизнь во лжи… Они вместе уже много лет, мальчик – живое тому доказательство. Сколько раз Паулу жаловался на меня ей? Без сомнения, они смеялись мне в лицо, веселились из-за моих проблем, он показывал ей наши фотографии, и я почти слышала едкие комментарии коровы о «первой леди».

Мне удавалось сдерживать поток слез, пока я не оказалась на коленях отца. Я свернулась калачиком, как сломленный ребенок, желая исчезнуть. Хорошо, что он не способен понять весь этот позор. Слепая, совершенно слепая. Как мерзко: я не видела в своем доме того, что мне надоело каждый день видеть на улице! Кто-нибудь еще знал?

Я провела там весь день, цепляясь за костлявое, морщинистое тело отца, не двигаясь больше чем на несколько сантиметров. Постепенно гнев сменился грустью. Рыдания утихли, промежутки между ними удлинились, и я смогла наконец нормально дышать. Я неторопливо умылась, убеждаясь: вокруг глаз красные пятна, нос распухший, как у клоуна. Клоун, дурочка в руках Паулу, так и есть. Уже стемнело. Насколько смогла, я привела себя в порядок, поцеловала отца на прощание и ушла, чтобы попытаться восстановить то, что осталось. Я никогда не чувствовала ничего хуже этой жалости к себе. На мобильнике высветилось пять пропущенных звонков от Паулу.

«Черт возьми», – подумала я, открывая Uber. Приложение пискнуло, сообщив предполагаемое время прибытия машины через шесть минут. Сунув телефон в карман, я почувствовала чье-то прикосновение к плечу. Я едва поверила своим глазам: в джинсах, розовой классической рубашке и с улыбкой говнюка на лице в нескольких сантиметрах от меня стоял Грегорио.

– Тяжелый день, а, принцесса?

Я тяжело сглотнула, настолько не веря в происходящее, что даже не смогла отреагировать. Лишь жалко попыталась вытереть слезы. Он сильно схватил меня за руки, его ногти впились мне в кожу:

– Думаешь, только ты получаешь то, что хочешь, Вероника? Я слежу за тобой со вчерашнего дня, я видел лицо той суки, которой ты дала стрихнин. Что бы ты ни затеяла, я все разрушу. Ты дерьмовый полицейский, фальшивка.

– Отпусти руку! Сделай что-нибудь со мной, и тебя линчуют на площади, ты, мерзкий некрофил, и не найдется ни единой дыры, в которую ты смог бы заползти.

– Нет проблем. Я тоже могу тебя поджарить, ты, дочь-суицидница коррумпированного отца. Мне уже известна вся схема, у меня было целое утро для изучения. Твой босс изрядно облажается, узнав о твоих незаконных расследованиях, и ему придется объясняться по поводу инспектора Жулио Торреса, живого-здорового.

Он не в курсе, что мой отец – овощ!

– Полагаю, ты маловато раскопал. За отца я опасаюсь меньше, чем за себя. Он заключил сделку о признании вины. Он чист перед законом, что, впрочем, тебя не касается.

На мгновение Грегорио заколебался. Его угроза превратилась в дым. Тем не менее он огрызнулся:

– Осторожно, принцесса, когда забираешь у человека все, ему больше нечего терять. Сообщишь обо мне в соцсетях – и я уничтожу тебя, прежде чем твой пост наберет сотню лайков.

Я хотела плюнуть ему в лицо, но сдержалась:

– Мне от тебя потребуется еще одна услуга, вероятно, в ближайшие несколько дней. Как только ты сделаешь то, о чем я попрошу, без лишних вопросов, я вручу тебе твое мерзкое маленькое видео и оставлю в покое. Честное слово.

– Честь – это херня. Хочешь совет, принцесса? Постарайся действовать быстро. Не забывай, что я тоже могу покончить с твоей идеальной маленькой жизнью по волшебству. Отстань от меня, сука!

29