Безмолвный пациент

– Неужели? – удивилась Рут. – Бесконечные попытки ублажить человека с непредсказуемым поведением, взрывными эмоциями, недоброго, эгоистичного… Старания сделать его счастливым, завоевать любовь… Ничего не напоминает, Тео?

Я до боли сжал кулаки. Рут осторожно продолжила:

– Я знаю, ты сейчас в отчаянии. Но я хочу, чтобы ты признал: ты испытывал это отчаяние задолго до встречи с Кэти. Ты носишь его в себе много лет. Труднее всего, Тео, осознать, что нас не любили тогда, когда мы больше всего в этом нуждались. Ужасное ощущение – боль человека, которого не любили.

Я осознал, что Рут права. Я не мог подобрать слов, чтобы описать отвратительное чувство, вызванное предательством близкого человека, когда внутри зияет огромная ноющая дыра, – и тут Рут просто сказала: «Боль человека, которого не любили». Я увидел, как эта формулировка предельно четко описывала мое недавнее состояние и является одновременно моим прошлым, настоящим и будущим. Дело было не в Кэти, а в отце и моем идущем из детства чувстве ненужности. Мое горе вызвано сожалением о том, чего у меня никогда не было, и внутренним убеждением, что этого, видимо, уже никогда не будет. По мнению Рут, именно это и заставило меня выбрать Кэти – человека, не способного любить. Тем самым в очередной раз доказывая правоту отца, считавшего меня недостойным любви ничтожеством.

Я накрыл голову руками.

– Получается, мои отношения с Кэти были с самого начала обречены? Хотите сказать, что я сам все для этого сделал? Выходит, все безнадежно, черт возьми?

– Нет, не безнадежно. Тео, ты больше не мальчик, ищущий расположения своего отца, ты взрослый мужчина, у которого есть выбор. Какой сделать из случившегося вывод, зависит только от тебя: либо решишь, что действительно недостоин любви, либо порвешь наконец с прошлым и перестанешь повторять одни и те же ошибки, – ответила Рут.

– Как мне это сделать? Расстаться с Кэти?

– Ситуация непростая.

– Но вы считаете, что будет лучше, если я расстанусь с Кэти? – допытывался я.

– Ты слишком много отдал этим отношениям, чтобы вернуться к жизни, где тебя предают, выказывают равнодушие и унижают. Пойми, ты заслуживаешь лучшего, гораздо лучшего!

– Скажите. Просто скажите это, Рут. Вы думаете, мне нужно расстаться с Кэти?

Она посмотрела на меня долгим внимательным взглядом.

– Я считаю, ты просто обязан порвать с ней. Я говорю это не как твой психотерапевт, а как твой старый друг. Не думаю, что ты сможешь делать вид, будто ничего не произошло, даже если очень постараешься. Ну протянешь еще пару месяцев, а потом опять случится нечто подобное, и ты снова окажешься здесь, на этом диване. Будь честен с собой, Тео, – насчет Кэти и ситуации в целом, – и вся эта шелуха из вранья и хитростей перестанет застилать тебе глаза. Запомни, Тео: любовь всегда основана на честности, иначе это не любовь.

Из моей груди вырвался тяжкий вздох. Я чувствовал себя словно выпотрошенным. Навалились усталость и тоска.

– Большое спасибо за искренность, Рут. Я это очень ценю.

Я поднялся с кушетки и пошел на выход. В прихожей Рут обняла меня. Раньше она никогда так не делала. Какая же Рут была маленькая и хрупкая! От нее исходил едва уловимый цветочный аромат, смешанный с запахом шерсти кардигана. Жутко захотелось расплакаться, но мои глаза остались сухими. Слезы не шли.

Я попрощался и ушел не оборачиваясь. Домой доехал на автобусе. Уселся возле окна и, глядя на улицу, думал о Кэти: о ее белоснежной коже и невероятных изумрудных глазах. Со щемящей тоской вспоминал сладкий вкус ее нежных губ… Рут права. «Любовь всегда основана на честности, иначе это не любовь». Мне придется высказать Кэти все. И расстаться с ней.

10

Дома я застал Кэти. Она сидела на диване и что-то быстро печатала на телефоне.

– Где пропадал? – спросила она, не отрывая глаз от экрана.

– Так, прогулялся… Как репетиция?

– Как всегда. Утомительно.

Я смотрел на пальцы Кэти, гадая, кому же она пишет. Пора было начинать серьезный разговор. Я знаю, что у тебя роман на стороне. Я хочу развестись. Я открыл рот, чтобы произнести заготовленную фразу, но так и не сумел издать ни звука. Пока я пытался обрести голос, Кэти меня опередила.

– Тео, есть разговор, – заявила она, отложив телефон.

– О чем?

– Ты ничего не хочешь мне сказать? – В голосе Кэти зазвучали металлические нотки.

Я избегал смотреть ей в глаза, опасаясь выдать свои мысли. Я стоял перед Кэти пристыженный, виноватый – будто именно у меня имелась позорная тайна. И, как вскоре выяснилось, я не ошибался. Кэти протянула руку за спинку дивана, и у меня екнуло сердце. Она вытащила оттуда заветный горшочек, где я хранил марихуану. Порезав палец, я совершенно забыл переставить его в тайник.

– Что это? – спросила Кэти, держа горшочек передо мной.

– «Травка».

– Я в курсе. Почему она здесь?

– Потому что я купил. Очень хотелось.

– Очень хотелось словить кайф? Ты серьезно?!

Я пожал плечами, глядя в пол, как напакостивший мальчишка.