Безобразная Эльза

Поезд опоздал на несколько минут, и к офису я подъезжаю уже в десятом часу – рабочий день начался. По-хорошему, мне бы следовало заехать домой, чтобы принять душ и переодеться. Но всё это я сделаю позднее, после того, как проверю свою совершенно дикую догадку. В лифте меня начинает потряхивать, как с жестокого бодуна, и я не вполне уверен, какой результат меня устроит больше…

Дверь в приёмную я распахиваю без предварительного стука, а мой взгляд тут же выхватывает в просторной комнате Милашку.  Она стоит у высокого стеллажа с документами и при моём появлении вздрагивает и роняет папки на пол. Но не наклоняется за ними, продолжая смотреть на меня сквозь огромные стёкла очков. Она слегка поводит плечами и обхватывает их руками… Ладошками с длинными тонкими пальчиками…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Я возвращаю взгляд её к лицу и застываю, глядя, как из-под запотевшего стекла на щёку сползает одинокая прозрачная капля.

Словно чья-то железная лапа стискивает в моей груди шумный насос, качающий кровь.

Что не так? Почему?

Будто загипнотизированный, я слежу, как маленькая капля скользит по лицу, оставляя на нежной коже влажный блестящий след. Добравшись до уголка губ, она становится едва заметной и застывает в розовой впадинке…

Е*ать, я поэт!

Но этот рот… Как я его раньше-то не разглядел?! В мыслях полный разброд – от сопливо возвышенных до низменных и порочных. Самые смелые фантазии аккумулируются в нижней голове, раздувая накопитель до угрожающих размеров. И я не понимаю, каким чудом его не разорвало, когда Милашкины губы слегка приоткрылись, и кончик языка слизал каплю солёной влаги. Так естественно и невинно, без малейшего намёка на флирт… Просто пик эротизма!

 – Что… – вместо брутального низкого баритона я воспроизвожу несчастный простуженный сип и откашливаюсь для второй попытки. – Что случилось, Элла? Вас кто-то обидел?

Она отрицательно качает головой и улыбается. В ответ мои губы тоже расползаются в улыбке. Как у идиота! Потому что мой радостный оскал никак не соответствует внутреннему настрою. Как?! Ну как я мог не узнать эти губы? Где они были? А я где? Я же разглядывал её… Не было губ! Да ничего, кроме очков, не было! А теперь… ну, вот же он! – этот рот, который… в который…

Уродливые очки совершенно мешают мыслить в правильном русле.

– Можешь снять свои очки? – с удивлением узнаю свой голос. Но… бесцеремонный вопрос уже озвучен.

– Разве мы перешли на «ты», Евгений Александрович? – её губы уже не улыбаются…

Голос! Холодный и низкий, задевающий во мне самую чувствительную струну и ещё несколько, менее чувствительных, но с долгой отдачей. Как я сразу-то не идентифицировал этот голос?! Мудак!

– А разве нет, Элиза? – я, как маньяк, наслаждаюсь её замешательством, окрасившим щёки в розовый цвет. – Или для тебя привычнее Гелла, м-м? Как тебе больше нравится, детка?

– Я – Элла! – голос звучит резко и яростно. – Хотя для Вас ведь предпочтительнее – Диана! Тогда какой смысл… – она осекается, так и не закончив фразу, и поворачивается ко мне спиной. – Извините…

Вижу, как снимает очки. Наверное, стёкла протирает. Волнуется…

Высокая фигурка в совершенно идиотском костюме, какой-то невнятный старушечий пучок на голове, тонкая длинная шея, прямая спина… Но теперь вся эта е*анутая атрибутика не загонит меня в заблуждение. Где волосы? Что, на хрен, за цирк? Что она вообще здесь делает?! Кто в здравом уме согласится себя так изуродовать?!

Ну, повернись же ко мне, Элла!

Хочется подойти и сдёрнуть с головы эту серую мочалку. Наверное, я так бы и сделал, если бы… «Но для Вас ведь предпочтительнее Диана!»

Неслабо я тогда лоханулся! Баран!

Но чувству вины просто нереально выжить в обрушившихся на меня эмоциях. Перед мысленным взором гибкое обнажённое тело моей искусительницы из Красной комнаты, так жарко шепчущей, вкусно пахнущей, так много обещающей… «Женечка мой… Так острее восприятие… Не могу больше, Женя-а… Сейчас всё будет…»

И где?! Не было ни хрена! А я, бл@дь, ждал!

Вот это я был жёстко наказан!

И кем? Вот этой подпольной секс-бомбой? Я не могу сдержать смешок, уж слишком тяжело сплетаются в одной девчонке настолько разные образы. Почти волшебство! И рост у Милашки намного ниже… Ответ приходит сразу, как только я опускаю глаза на обувь – дремучая жесть!

– Эл-ла, значит, – произношу с удовольствием, мне нравится, как это имя ложится на язык. – Элла… Думаю, я запомню.

Резко разворачивается, успев нацепить на нос свои дурацкие очки. Чувствую себя словно под оптическими прицелами, но мне не страшно.  

– Кажется, у нас осталось одно незаконченное дельце, Эл-ла?!

Смятение на её лице длится лишь пару секунд, а затем улыбка – м-м, какая улыбка! – растягивает идеальные губы.

– Это в тот раз, когда ты потерял сознание, не выходя из меня?

Ах, ты кусака злобная! Неожиданно… И дерзко! Ну ладно…