Безобразная Эльза

Протест не слишком убедительный, и в её жаркой мольбе так неуместно слово «нет»…

– Да, Элла, да!.. – наконец, нахожу эту чёртову молнию сбоку. Кто так делает! Руки оторвать изобретателям!

И в тот момент, когда я справляюсь с грёбаной застёжкой, моя сирена врубает заднюю.

– Женечка, ну нет же! Хватит! Успокойся! – гибкое тело, извивающееся в моих руках, никак не способствует моему спокойствию. – Мы же на работе! Что скажет Александр Андреевич?!

– Да мне пох... – хочу обозначить свою позицию, но взметнувшаяся ладошка зажимает мне рот, а карие глаза смотрят с упрёком.

– Не надо так говорить, Женя, тебе совсем не идёт, – бархатный голос звучит мягко, лаская слух и взрывая нервы. – Ты же такой умный… такой... красивый!.. И совсем не грубый…

– Да я про хрен хотел… – оправдываюсь, дыша ей в ладонь, и удивляюсь самому себе. И тут же прикусываю тонкую кожу с внутренней стороны вкусно пахнущей ладошки.

Тихое «Ай!» и низкий хрипловатый смех плавят мой мозг, отдаются спазмом в горле, сдавливая его словно жёстким ошейником. Длинные пальцы легко хлопают меня по губам и тут же гладят, ласкают, заставляя утробно урчать и жадно ловить прикосновения.

– Не сейчас, Женя, – уговаривают чувственные губы и целуют, и шепчут...

Что – опять?! Бл@@@дь!

– Ты ведь обещал предупредить отца, не подводи меня… Пожалуйста, Женя! – медленно проводит языком по моим губам. – Ты же видишь, мне и так нелегко... Я ведь намного слабее, чем ты, не выдержу… Не мучай сейчас, потерпи... Хороший мой, Женечка, – шепчет и гладит меня, осторожно, как присмиревшего зверя, не подозревая, что оглушённый медведь во мне уже на поводке и готов к дрессировке.

– Откуда же ты взялась такая, Эл-ла-а? – провожу большим пальцем по отметине на скуле, а она трётся, как кошка, щекой о мою ладонь, дышит рвано, горячо и снова шепчет моё имя…

– Женька мой!.. Я всегда была близко… ждала тебя… давно ждала, Же-эня-а… Так давно!..

Совершенно очумевший от обрушившихся на меня эмоций я не в силах выпустить её из рук. Потребность овладеть своей самкой почти на первобытном уровне, и разум еле сдерживает звериные инстинкты.

– Прости… прости, Женечка! Только не сейчас… – отстраняется мягко, но настойчиво.

– Ты была с кем-то после меня? – в этом рычании я с трудом узнаю свой голос и до онемевших рук стискиваю свою соблазнительную сирену.

Она шипит от неожиданной боли, и я отпускаю, опомнившись. Делаю шаг назад, поднимаю подрагивающие ладони.

– Как?.. – Элла обнимает себя за плечи и округляет глаза, будто не понимает… – С кем?

– Тебя кто-нибудь…

– Нет! – делает шаг ко мне и снова прижимает пальчики к моим губам. – Ну что ты, Женя, конечно, нет… Разве я смогла бы? Глупый… Какой же ты глупый!

Не то слово – клинический идиот!

Не помню, чтобы позволял хоть одной из моих подруг называть меня глупым. А сейчас стою и улыбаюсь, как полный придурок! И верю! Снова ей верю.

– А сбежала от меня почему?

Короткая пауза для тяжёлого вздоха. И карие глаза заглядывают, кажется, в самую душу. Даже сейчас я вижу, что они разные – не справляются линзы с уникальной особенностью моей девочки.

– Ты назвал меня чужим именем, – розовеет и опускает глаза, как будто это она в именах заблудилась.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍– Да я не мог!..

– Смог, – тихое грустное эхо.

– И ты сразу решила, что я не в твоём вкусе?

Снова поднимает глаза и застенчиво улыбается.

– Ты ведь знаешь, что нет, Женя.

Киваю, с трудом сдерживая торжествующую улыбку – конечно, знаю.

– Я о тебе тогда думал, ни о ком больше, – признание даётся со скрипом, но ЕЁ счастливая улыбка тут же подтверждает, что оно того стоило.

– Правда, Жень?

Усмехаюсь – бля, как школьники на первом свидании!

– Правда, Элла.

Прижимает кулачки к лицу и смотрит на меня своими блестящими разными карими глазами.

– Станцуешь для меня, Элла?

– Да… Только для тебя, Женя.

Со мной! Подо мной… На мне…

– Женечка, я очень волнуюсь… Подождёшь меня в приёмной?

Покладисто киваю, как болванчик, и, сжав руки в кулаки, разворачиваюсь к выходу.

Куда ж я денусь-то теперь?

Торможу у самой двери.

– Всё, что тебе может понадобиться, найдешь в ванной комнате. И не торопись…

Но лучше бы тебе поспешить!

– И закройся изнутри, – предупреждаю уже за дверью.

Я дождался, когда щёлкнет замок и прижал пылающие ладони к прохладной двери. Упёрся лбом и прикрыл глаза, выравнивая дыхание…

ПиZдец какой-то! Вот же аномалия на мою голову!

***

В приёмной меня встретил отец и намётанным оком мгновенно оценил мой внешний вид.

– Ты решил награждать своим кубком самые лучшие кадры?

– Это какие такие кадры? – искренне удивляюсь, потому что давно не шалю с сотрудницами «СОК-строя».

– Тебе как, всех перечислить? Ниночка! – ехидно и торжественно объявил отец, припомнив случай трёхлетней давности.