Безобразная Эльза

Торжество напускное, потому что к Ниночке, как позднее выяснилось, он сам примерялся. Но пока отец прицеливался, его смазливую помощницу обаял я. Спас, можно сказать, семейную лодку от большого шторма.

– Пап, ну ты и вспомнил! Это когда было-то?! Я же здесь ещё не работал, считай!

– Элла где? – гаркнул он. – Или у неё вдруг появились особые привилегии? Так я это мигом исправлю.

И что-то меня сорвало... Ну, я и выдал отцу всё, что  думаю…

О своей внезапной командировке в Алушту, об их с матерью планах пробить моим х*ем тропу в рай, о суке Вике с её статусным папашей, о потребительском отношении к Диане, злоупотреблении услугами Одиссея и о том, что с их появлением чуйка и мозг главы «СОК-строя» заметно притупились. Свои соображения о Ниночке тоже высказал, раз уж отец сам о ней упомянул. А в финале я изъявил желание пойти поработать на стройке, предложил отцу подтянуть на моё место Наташку и пригрозил отправить Викиной семье официальный посыл на х*й! И только потом культурно попросил не домахиваться сегодня до Эллы.

После моего негромкого, но жёсткого и доходчивого пояснения отец сильно пригорюнился, а я свалил к себе кабинет, пока не успел раскаяться в своём демарше. К тому же Геныч уже задолбал названивать.  

– Геныч, ты жучок к моим нервным клеткам примотал? – рявкаю вместо приветствия. Тем более, уже здоровались сегодня.

– Жек, я дико извиняюсь, если помешал тебе денежки считать.

– Посчитал уже. Вещай давай!

– Это ты вещай. Ты уже проложил мост доверия к нашей рыжей лисичке? Или она тебя больше не хочет?

Ради этого было четыре пропущенных звонка?

– Геныч, ты ж знаешь, я верю в свою харизму. Ты только об этом хотел поговорить?

– А почему нет? У меня весомый повод волноваться, особенно когда ты на звонки не отвечаешь. А то вот так придут посетители к тебе в офис, а ты там сидишь, привязанный к стулу со своей могучей обнажённой харизмой! А твоей Милашки уже и след простыл! Помашет рыжим хвостом…

– Она Элла, – раздражённо перебиваю.

– О как! Серьёзный аргумент для тесной дружбы.

– Геныч, ты там Максу надоел, что ли? Какого тебе надо?

– Неучтивец! Я тебя хотел на ужин позвать, а ты мне не рад.

– Прости, брат…

Знаю, что Геныч дуркует и сроду не обидится, но в качестве извинения за грубость выдаю ему в красках сегодняшнее явление Виктории.

– Вот сука оху*вшая! Ну кто она? Сейчас – распальцованная дочь первого советника, а завтра – презренная дырка и наследница отставного пиZдабола. Жек, ну почему люди краёв не видят?

– Так то люди…

– Вот! Эх, был бы мой батя морально устойчивым, сейчас бы губер у него в советниках ходил. Ничего, Жек, жизнь – она полосатая! Ты один ток к этой шмаре не лезь пока!

– Разберусь!

– А друзья тебе на что? Я разве допущу, чтобы ты натворил какую-нибудь ху*ню… без меня?! Но Эллочка наша, скажу тебе – огнище! Ток ты смотри, проследи, чтоб твоя безумная бывшая рыжулю нигде не встретила. Береги! Пожми от меня её нежную рыжую лапку и чмокни в правую булочку.

– Доберусь – в обе чмокну.

– Доберётся он… на гору, что ль, лезешь? Харизму наголо – и вперёд! Чего греха таить, раз все не против?

– Пошёл ты!.. – я всё же начинаю ржать.

А Геныч прав… О том, что Вика захочет отомстить, я как-то не подумал. А должен был.

Работа вообще не прёт. В голове кипиш, за окном – ливень, время – шестой час…

И Элла где?

63 Элла

На ватных ногах я подошла к двери и повернула замок. И только теперь выдохнула. Бессильно прижалась грудью к двери. Прислонилась щекой... И поняла, что я здесь не одна. Как поняла? Наверное, моё гулко колотящееся сердце почувствовало присутствие Жени. Он здесь, за дверью. И не важно, что дышит, как загнанный бык… или как медведь… Зажмурившись, я улыбаюсь – мой медведь… Неважно, что я слышу… Чувствую я его сердцем.

И когда шумное дыхание стихает, я всё равно продолжаю его чувствовать. И от этого моё сердце щебечет, заходясь от счастья!.. А мне хочется мурлыкать и танцевать, и тереться об эту бездушную дверь, за которой так же неспокойно, как и моё, бьётся горячее сердце моего любимого медведя. Моего Женьки.

Я ещё долго стою, не двигаясь, и прислушиваюсь к тишине. Женя ушёл, и мне хочется верить, что он не успокоился до такой степени, чтобы перестать думать обо мне.

Наконец, вспоминаю, для чего я здесь нахожусь, и начинаю осматриваться. Просторно, чисто, светло и ультрасовременно. Но как-то… не слишком уютно – не по-домашнему. За окном уже стемнело и в холодном белом свете потолочных лампочек на стекле блестят крупные дождевые капли. Ну и февраль!

Я пересекла огромную комнату и заглянула в тёмную спальню. Зажгла свет. В груди неприятно кольнуло. Кого ещё он приводил сюда? Как часто отдыхал на этой широкой кровати?.. И с кем? Возможно, я лишь одна из многих… И даже если предположить, что из НЕмногих… Легче ничуть не становится.

Ещё несколько минут назад он хотел меня как безумный. Наверняка на моём теле остались следы. Ревновал!.. С ума сойти! ОН МЕНЯ РЕВНОВАЛ! И даже не пытался это скрывать. И представить хоть на миг, что на моём месте могла быть другая… Пусть даже не сейчас, раньше… Нет! Не хочу об этом думать!