Безобразная Эльза

– С ума сбрендила?! – зашипела Инесса. – А ну быстро лежать! Х*й с ней, с этой вазой! Лишь бы у него от страха понос не случился!

– Инесса, Вы сказали – гостей… Мама не одна?

Отвечать женщине не пришлось – в спальню вслед за мамой ввалился майор.

– Очнулась, болезная? – недовольно поинтересовался Яков Иванович вместо приветствия.

Может, сказать ему, что ещё нет?.. Молчу.

– Не поведаешь ли нам, где это ты за столь короткий срок умудрилась истратить свои молодые нервы? Хоть бы мать пожалела – она чуть с ума не сошла! Ладно я… Хотя я, между прочим, тоже после ночного дежурства и вместо того, чтобы отсыпаться…

Претензии майора мне не понятны ещё в большей степени, нежели его присутствие здесь.   

– Яш, прекрати немедленно, – одёрнула его мама. – Элизе нельзя волноваться!

– Как раз это меня и настораживает, – рявкнул майор. – Обморок… нельзя волноваться… Сразу напрашивается вопрос – а на солёненькое твою дочь ещё не тянет?

– Ты с цепи, что ли, сорвался? Инесса Германовна нам уже всё объяснила, – мама бросает на гостеприимную хозяйку виноватый взгляд, но той не до маминых реверансов.

На распухшем носу Инессы раздутые ноздри выглядят устрашающе, только что дым не валит. А взгляд, полный вызова, устремлён на майора. Ох, только бы она не сорвалась! Но она обратилась к гостю подчёркнуто вежливо:

– Яков Иванович, вашей девочке приходится так много работать, что на личную жизнь у неё просто не остаётся времени, поэтому Ваши намёки беспочвенны и оскорбительны.

– Вот мне и не терпится прояснить, где же наша девочка так упахивается до нервных обмороков. Вы уж простите, но Ваш внешний вид не располагает к доверию. Насколько я помню, Эльза якобы ухаживает за древней старушкой, помогая той не пронести ложку мимо рта и задницу мимо унитаза. А что мы здесь наблюдаем?

– Яша!.. – свирепеет мама…

– Да что Вы несёте, Яков Иванович?! Вы забыли, что не в казарме находитесь?! – я повышаю голос, заглушая мамино возмущение, и даже боюсь смотреть в сторону Инессы. Вот что она теперь обо мне подумает?

– А знаете, что, мой недалёкий гость?.. – Инесса улыбается, как голодная пиранья. – Я не знаю, как Вы управляетесь со столовыми приборами, но за всё время существования моего унитаза Вы единственный промахнулись мимо него. А посему рекомендую Вам унести отсюда свой кривой распылитель, дабы не осквернять своими метками мою ухоженную территорию.

– Яков, езжай домой, – прикрыв лицо руками, мама отошла от майора и, словно обессилев, прислонилась к стене. – Прошу тебя, уезжай, дома поговорим…

– А я смотрю, мне тут очень рады, – угрожающе прорычал майор.

– Да чтоб вы так жили, как мы вам рады! – бесстрашно парировала Инесса.

– Эльза, собирайся, и бегом в машину! И не заставляй меня применять силу! – отдал приказ майор и повернулся к маме. – Юля, что ты расквасилась, помоги ей собраться, если не желаешь, чтобы дочь закончила так же, как твой сын!

Это была запрещённая тема и подлый приём. При упоминании Юрки мама вздрогнула и вся съёжилась.

– А ну, заткни свою грязную пасть, урод! – рявкнула я и, вскочив с кровати, подбежала к маме. – Ты не слушай этого дурака, мам.

– Эй, пёс невоспитанный, – ласково зовёт майора Инесса, – сделай так, что тебя здесь больше не стояло!

Майор сжал кулаки и попёр на маленькую воинственную женщину, выставившую вперёд свою загипсованную конечность.

– Я сегодня же прикрою твой притон, старая проститутка!

Он совсем чокнулся? Отлипнув от мамы, я бросилась на помощь Инессе.

– Да это ты, псих дефективный, изгадил приличный дом своим присутствием!   

И словно в подтверждение тому, насколько здесь приличный дом, в комнату ворвался полуголый Жоржик, страшно ругаясь на заморском языке.  В весовой категории он явно проигрывал майору, но сработал эффект неожиданности и Яков Иванович улетел с намеченной траектории в антикварный комод, увлекая за собой разгорячённого грека.

– Жоржик, ты никогда не умел ценить прекрасное, – досадливо поморщилась Инесса. – Лицо береги!

Предупреждение залетело в греческое ухо одновременно с майорским кулаком.

– Держись, малыш! Глухота не повлияет на качество фотоснимков! – подбодрила Инесса своего защитника, но бой неожиданно прервала мама, опустив на затылок своего мужа настольные часы.

– Девятнадцатый век… пиZдой накрылся, – печально прокомментировала Инесса.

***

Хорошо.

Как же хорошо, что закончился этот сумасшедший день! И что закончился не трагично. Майор, слава богу, жив, отбуксирован в родные пенаты и озабочен настроением мамы. Он нечасто от неё слышит: «Надоело, Яша, хватит!» И мне очень хочется верить, что с мамы хватит.

Инессин девятнадцатый век, к всеобщему облегчению, ничем не накрылся – и это тоже очень хорошо. Мы втроём расположились за кухонным столом для вечернего чаепития. Инесса запускает в потолок колечки сизого дыма, а Жорик улыбается и размешивает чайной ложечкой сахар.

– Тишина, – шепчет он. Это его очередной прорыв в русском языке.

– Это потому что ты оглох, голубь мой, – невозмутимо поясняет Инесса. – Похоже, для того, чтобы ты выучил новое слово, тебя следует чаще пиZдить по башке. Да прекрати уже ложкой мотылять!