Безопасный для меня человек

На первом же свидании я влюбился в ее милый португальский с акцентом, в ее тонкие мягкие губы и чуть хмурую улыбку. Я не мог отвести взгляд от ее серых хлопковых брюк, загорелой кожи, прикрытой пастельного цвета шифоновой блузкой, и выглядывавших из сандалий длинных пальцев ног.

Мы встречались три недели, потом Илейн уехала. Я старался заснуть, обнимая подушку, на которой она спала. От наволочки исходил ее запах – смесь лаванды и пудры. Полгода я слал ей письма на электронную почту и звонил по «Скайпу». Ответов, которые вначале были почти мгновенными, постепенно становилось все меньше, а дозвониться, несмотря на ее онлайн-статус в приложении, никогда не получалось. Если на один из десяти звонков она все-таки отвечала, то все равно прощалась буквально через минуту, оправдываясь либо подготовкой к экзаменам, либо тем, что ей нужно было срочно куда-то бежать.

Друзья называли меня сумасшедшим. «Хватит, забудь! Ты что, совсем спятил?» – смеялись они. Иногда я тоже смеялся вместе с ними, ведь и сам прекрасно понимал, что помешался. Однажды апрельской ночью, когда Илейн снова не брала трубку, я купил билет в ее страну – Ирландию. Разумеется, она об этом не знала.

Илейн с коротким каре в горчичной пижаме. Серьга между ноздрями, опухшие после сна глаза.

– Ральдо, что ты здесь делаешь? – она улыбнулась.

Мои опасения, что она разозлится, рассеялись, но лишь на считаные секунды: улыбка почти сразу пропала с ее лица.

– Не говори, что ты приехал ко мне!

– Я приехал к тебе.

– Ральдо, – она произнесла мое имя и нахмурилась. – Я думала, мы с тобой хорошие друзья. Честно говоря, я ведь могла просто заблокировать тебя в «Скайпе», но брала трубку, потому что считала тебя своим другом. Но это уже ни в какие рамки! – Она перешла с португальского на английский. – Ты меня пугаешь! Нужно было предупредить, что ты собираешься приехать. И конечно, я бы отговорила тебя. Даже жутко!

На ее лице промелькнул страх. Ты меня боишься? Когда я протянул руку к входной двери, она отпрянула назад.

– Я хотел увидеть тебя. Я так скучал…

Она схватилась за ручку и посмотрела на меня через щель.

– Если я правда тебе дорога, уходи, пока я не позвонила в полицию. И не звони мне больше.

– Илейн!

– Посмотри на себя! Ты живешь с мамой, тебя кормят ее горничные, а ты только круглые сутки рубишься в игры, обкурившись травы!

Дверь передо мной закрылась, и Илейн исчезла.

«Я не такой» – думал я, стоя на пороге ее дома.

«Ты ошибаешься. Ведь я так тебя люблю!»

Я нажал на звонок еще несколько раз, потом развернулся и пошел прочь. Было неважно куда, я просто шел в ту сторону, куда меня несли ноги.

Тогда я многого не знал: не понимал, что уже больше суток не ел и не пил ничего, не считая чашки кофе, что ни разу в жизни не брал на себя ответственность, и еще уйму всего другого, но самое главное – я не знал, что через пятнадцать часов, двадцать минут начнется извержение вулкана Эйяфьядлайёкюдль.

На следующий день я сидел у иллюминатора в самолете, который должен был увезти меня обратно в Бразилию, и думал о том, что ноги моей никогда больше не будет в Ирландии.

Я смотрел на темную взлетную полосу за окном. Посадка завершилась, но самолет не покидал аэропорт уже больше часа. Эконом-класс заполнил шепот людей, плачь детей и возмущенные возгласы на разных языках.

Объявление прозвучало на английском, затем на португальском и испанском. Сообщили, что около часа назад произошло извержение Эйяфьядлайёкюдль и вулканический пепел быстро распространился по Ирландии и Западной Европе. После полутора часов ожидания нас вывели из самолета. Не только наш рейс – все самолеты в аэропорту Дублина не смогли никуда вылететь. Эйяфьядлайёкюдль все еще продолжал извергаться, и в авиакомпании мне ответили, что пока даже примерно не могут сказать, когда мне удастся покинуть Ирландию.

В конце концов авиасообщение было приостановлено на десять дней. Говорили, что выброс был сильным и пепел поднялся до верхних слоев атмосферы, что струйные течения понесут его на восток к Восточной Азии, в сторону Кореи и Японии.

Я переночевал на полу в аэропорту, а когда вышел на улицу, увидел несколько людей с плакатами. Стоило мне остановиться, как один из них – пожилой мужчина – направился в мою сторону.

Фиолетовые буквы на куске картонки у него в руках сообщали: «Ночь 30 евро. Рядом с центральным вокзалом. Завтрак включен». «Вполне сходная цена, да?» – спрашивал меня его взгляд и предлагал последовать за ним. Желудок ныл от голода, тело ломило, поэтому я согласился. Я даже не стал пересчитывать эти тридцать евро на реалы. Ведь деньги, которые я собирался потратить в Ирландии, давала мне мама, а чужие деньги тратить легко.