Безрассудная

— Ты бы предпочла, чтобы я перекинул тебя через плечо? Не то чтобы я не делал этого раньше.

— Нет, я бы не хотела…

Я резко останавливаюсь на полуслове, и, как могу, упираюсь ногами в землю, пытаясь сопротивляться его настойчивым рывкам.

Может, я и правда предпочла бы, чтобы он перекинул меня через плечо.

— Я не сдвинусь с места, пока ты не скажешь, что происходит, — просто говорю я.

Он медленно оборачивается, и на его раздраженном лице появляется тень ухмылки.

— Да неужели?

Я снова дергаю запястье, все еще зажатое в его железной хватке.

— Именно. Так что советую сэкономить время нам обоим и рассказать, что меня ждет.

Он мрачно усмехается.

— Не слишком ли многое ты себе позволяешь для преступницы?

— Не слишком ли ты праведен для того, кто ничем не лучше?

Мы смотрим друг на друга, все еще связанные его грубой рукой, сжимающей мою. Наши невысказанные грехи повисли между нами, заглушая те незначительные слова, что обжигают мое горло. Мы одинаковые, я и Силовик. Оба оцепеневшие, оба запятнанные кровью наших отцов.

Никогда еще Элитный и Обычный не казались такими одинаковыми.

Следующие слова он произносит в своей деликатной манере, предупреждающей об опасности.

— Все, что я делал, было ради короля, и убила его ты, а не я.

— Я убила отца, — сказала я, приближаясь к нему. — И ты тоже.

Он хмурит брови в недоумении.

— Что ты…

Одним быстрым движением я поворачиваюсь и прижимаюсь к нему правым боком, затем просовываю свободную руку под его правое плечо и резко дергаю вниз. Использовав инерцию и его шок, перекидываю его через плечо.

Это был не самый изящный захват, и, Чума знает, отец приподнял бы бровь, как он всегда это делал на тренировках. В конце концов, это он научил меня валить человека втрое крупнее, так что небрежность, с которой Силовик перекатился через мое плечо, заставила бы его покачать головой с раздраженной улыбкой.

Принц с проклятиями падает на землю. Я мгновенно оказываюсь на нем и вытаскиваю последний тонкий нож из сапога.

— Ты действительно думал, что у меня не окажется еще одного ножа? — тяжело дыша, я прижимаю острие к его ребрам.

Что-то острое впивается мне в спину, и я вздрагиваю от знакомого ощущения давления лезвия на позвоночник. Я становлюсь беспечной. У меня нет ни малейшего представления, откуда взялось это оружие, и когда он его достал. Отсутствие концентрации пугает.

Прости, отец.

— Ты действительно думала, что я буду недооценивать тебя после всего, что ты сделала? — его горящие глаза впиваются в мои, и кажется будто невысказанные слова пытаются вырваться наружу

— Давай! — крик вырывается неожиданно и звучит гораздо резче, чем я планировала. — Скажи. Скажи, что я сделала.

Его грудь тяжело вздымается подо мной.

— Ты убила короля.

Я качаю головой, не отводя взгляда от его глаз, в которых отражается боль предательства.

— Да, я убила короля. Но, что важнее, я убила безжалостного тирана. Я убила человека, который убил бесчисленное множество людей. Я убила человека, который пытался убить меня только потому, что в моих жилах не течет сила, — я глубоко вздыхаю и обнажаю зубы. — Но ты забыл кое-что еще. Кого еще я убила, принц?

Его кадык дергается.

— Ты убила… моего отца.

— Еще одна общая черта, — выдыхаю я. Его брови хмурятся, когда я опускаю нож к его животу. — Вонзить его тебе в грудь, как ты сделал это с моим отцом? Было бы вполне справедливо, не находишь?

Он качает головой. Неверие застывает в его чертах.

— Твоим отцом…? Я не… — его глаза слегка расширяются от осознания. — Сколько лет? Сколько лет назад он был убит?

Я отказываюсь верить, что он не знал, чью жизнь забрал той ночью. Отказываюсь верить, что все эти месяцы он не обманывал меня, заставляя доверять ему несмотря на все, что отнял у меня. Отказываюсь верить, что он не знал, что это мое сердце он разбил в ту ночь, когда вонзил меч в сердце моего отца.

— Пять, — хриплю я. — В моем доме, — мои слова звучат едва слышно. — Я смотрела, как ты убивал его.

Он качает головой, ужас медленно просачивается сквозь трещины в его маске, сквозь щели его рушащихся стен.

— Пэйдин, я…

Это первый раз, когда он произносит мое имя, и какая-то жалкая часть меня хотела услышать его снова. Но я не успеваю узнать, что же он хочет сказать.

— Он здесь!

Крик, который может принадлежать только стражнику, эхом отражается от стен, а за ним следует грохот дюжины пар сапог. Я поднимаю глаза на звук, замечая приближающиеся тени. Затем снова смотрю на него.

Он открывает рот, чтобы что-то сказать, но вместо слов с его губ срывается приглушенный стон.

Точный удар в его плечо дает мне несколько секунд, и я не смею тратить ни одну из них впустую.

Я снова бегу, как, похоже, всегда. И не оглядываюсь.

Глава шестнадцатая

Кай

Даже выражение «заноза в заднице» не может описать эту девушку.

Из-за нее я бегу по незнакомым улицам, спотыкаясь о неровные булыжники в темноте и тесноте. Моя рука в крови, я прижимаю ее к неглубокой ране, которую она оставила мне в качестве прощального подарка.