Безрассудная Джилл. Несокрушимый Арчи. Любовь со взломом

Джимми пришел в восторг. Он знал, что по всем правилам в ответ на такое предложение ему полагалось, сурово хмурясь, воздвигнуться из кресла и обрушить месть на дерзновенного за такое оскорбление, но он в подобных случаях предпочитал пренебрегать условностями. Встречая человека, чей кодекс чести не совпадал с общепринятым, он старался завязать с ним дружеский разговор и ознакомиться с его точкой зрения. И к Харгейту он испытывал не больше враждебности, чем к Штырю при первой их встрече.

— А такая игра вам много приносит? — спросил он.

Харгейт почувствовал облегчение. Разговор принимал деловой оборот.

— Хоть залейся, — ответил он с некоторым энтузиазмом, — хоть завались. Если войдете в долю, так…

— Но ведь рискованно?

— Ни в коем разе. Иногда непредвиденная случайность…

— Вроде меня?

Харгейт ухмыльнулся.

— Работка, наверное, тяжелая, — сказал Джимми. — Сколько усилий требуется, чтобы держать себя в узде!

Харгейт вздохнул.

— Да, это хуже всего, — сказал он, — делать вид, будто ты никогда прежде кия в руках не держал. Бывает, молодые дурни до того снисходительно меня обучают, что так и подмывает сорваться и показать им настоящую игру.

— В любой высококвалифицированной профессии всегда найдется свой изъян, — сказал Джимми.

— Ну, зато в этой есть много плюсов, — сказал Харгейт. — Так договорено? Вы получаете…

Джимми покачал головой.

— Да нет, — сказал он. — Очень любезно с вашей стороны, но коммерческие сделки не по моей части. Боюсь, на меня тут не рассчитывайте.

— Как! И вы намерены…

— Нет, — сказал Джимми, — не намерен. Я не комитет общественной безопасности. Я ни одной живой душе не скажу.

— Ну, в таком случае… — с облегчением начал Харгейт.

— Разве что вы снова возьмете кий в руки, пока вы здесь.

— Но черт дери! Какой тогда вообще смысл… Ну а что мне делать, если мне предложат партию?

— Сошлитесь на свое запястье.

— Мое запястье?

— А вы его сильно растянули завтра утром. Не повезло. Даже не понимаю, как вы умудрились? Вообще-то растяжение небольшое, но держать кий мешает.

Харгейт поразмыслил.

— Усекли? — сказал Джимми.

— Ну ладно, — сказал Харгейт угрюмо. — Но, — вдруг взорвался он, — если подвернется шанс поквитаться с вами…

— Не подвернется, — успокоил его Джимми. — Не предавайтесь розовым мечтам. Поквитаться! Вы же меня не знаете! В моих доспехах нет ни единого сучка или задоринки. Я своего рода современное издание Рыцаря Без Страха и Упрека. Теннисон писал своего Галахада с меня. Я шагаю по жизни в почти тошнотворной безгрешности. Но — тсс! За нами следят… Вернее, будут следить через минуту. Кто-то идет по коридору. Но вы усекли, верно? Растяжение запястья — вот пароль и отзыв.

Ручка двери повернулась. Лорд Дривер возвратился.

— Приветик, Дривер, — сказал Джимми. — А мы без вас скучали. Харгейт по мере сил развлекал меня акробатическими фокусами. Но вы слишком рискуете, Харгейт, старина. Помяните мое слово, вы, того и гляди, заработаете растяжение запястья. Надо быть осторожнее. Как, уже уходите? Спокойной ночи. Милый малый, Харгейт, — добавил он, когда шаги удалились по коридору. — Ну, мой мальчик, что с вами? У вас угнетенный вид.

Лорд Дривер бросился на кушетку и глухо застонал.

— Черт! Черт! Черт! — высказался он.

Его остекленелые глаза соприкоснулись с глазами Джимми и продолжали блуждать, стекленея все больше.

— Но в чем дело? — настойчиво спросил Джимми. — Покинули нас, ликуя, как певчая птичка, а возвратившись, стонете, как неприкаянная душа. Что произошло?

— Налейте мне коньяка с содовой, Питт, старина, будьте так добры. Я в жуткой луже!

— Почему? Что случилось?

— Я помолвлен, — простонал его сиятельство.

— Помолвлены? Так объясните. Ну что с вами такое! Или вы не хотите быть помолвленным? И кто ваша…

Внезапно ужасное подозрение заставило его умолкнуть.

— Кто она? — вскричал он, ухватил злополучного пэра за плечо и свирепо встряхнул. К несчастью, он выбрал то мгновение, когда граф как раз успокаивал свои дрожащие нервные центры глотком коньяка с содовой, и минуты на две создалось впечатление, что разговор вот-вот окончательно прервется из-за безвременной кончины последнего в роду Дриверов. Однако длительный и мучительный припадок кашля завершился, оставив его сиятельство в живых и на пути к полному восстановлению сил.

Он с упреком поглядел на Джимми, но Джимми было не до извинений.

— Кто она? — продолжал он настаивать. — Ее имя?

— Могли меня прикончить, — проговорил выздоравливающий.

— Кто она?

— Что? Да мисс Макичерн.

Джимми знал, что ответ будет именно таким. Но это ничуть не смягчило удар.

— Мисс Макичерн… — повторил он.

Лорд Дривер траурно кивнул.

— Вы с ней помолвлены?

Еще один траурный кивок.

— Не верю, — сказал Джимми.

— Я бы и сам не стал верить, — тоскливо сказал его сиятельство, игнорируя некоторую бессердечность своих слов. — Но это факт, как ни крути.

В первый раз после того, как имя было названо, Джимми заметил поразительную странность в настроении своего счастливого соперника.

— Вы словно бы не слишком рады.

— Рад! Нет, не то чтобы я прыгал от восторга.