Безрассудная Джилл. Несокрушимый Арчи. Любовь со взломом

Гнев ее исчез столь же быстро, как и вспыхнул. Такова была Джилл: то кипит от ярости, то вдруг подумает о чем-нибудь смешном и вновь хохочет. Мысль о том, что милый дядюшка Крис не поленится настроить кого-нибудь иначе чем против вина или сигар низкого сорта, заставила ее прыснуть со смеху, и Фредди, совсем было увядший на скамейке перед камином, воспрянул духом.

— Джилл, ты просто невероятная! Никогда не знаешь, с чего ты вдруг заведешься.

— Твоих глупостей вполне достаточно, чтобы завестись, как ты выражаешься.

— Да брось, старушка, я же хотел как лучше!

— В том-то и беда с тобой, Фредди Рук! Вечно ты хочешь как лучше, а люди бегут вызывать полицию. Да и потом, что во мне может не устроить леди Андерхилл? Денег у меня в избытке, и я одна из самых очаровательных светских красоток! Можешь не верить, а сам вряд ли заметил, но так меня назвали в колонке Сплетника из «Морнинг Миррор», когда писали о нашей помолвке с Дереком. Горничная показывала мне вырезку из газеты: длинная такая колонка с фотографией, где я похожа на зулусскую принцессу, снятую в густой туман в угольном подвале. Кто теперь посмеет сказать хоть слово против меня? Я же просто находка! Леди Андерхилл должна была вопить от радости и распевать на всю Ривьеру, когда узнала!

— Ну, в общем… — протянул Фредди с сомнением. — Да, конечно… ну да.

Джилл окинула его суровым взглядом.

— Фредди, ты чего-то недоговариваешь! Тебе не верится, что я очаровательная светская красотка? Признайся, и я докажу, что ты неправ. Тебе не по душе мое лицо, манеры, фигура? Молодая жена из Афин как-то мужу сказала: «Ты свин!» Отвечал он: «Ma chère, это в смысле манер, или пузо торчит из лосин?» Что у меня «торчит», Фредди?

— Да ты высший класс, говорю же!

— Однако почему-то боишься, что мать Дерека подумает иначе. Почему леди Андерхилл может не согласиться со Сплетником?

Фредди замялся.

— Отвечай!

— Видишь ли… Не забывай, я знавал старую грымзу еще…

— Фредди Рук! Где ты набрался таких выражений? Только не от меня!

— Про себя я только так ее и зову… Так вот, я знаком с ней еще с тех пор, как гостил у них школьником, и изучил досконально, что ее обычно бесит. Она, как говорится, из старой гвардии, а ты у нас вся такая… внезапная! Сама ведь это знаешь за собой: что на уме, то и на языке.

— Ха, пока на ум не придет, ничего и не скажешь!

— Да ладно, ясно же, что я имею в виду, — настойчиво продолжал Фредди, отвергая шутливый тон. — Порывистая ты очень, неуемная, того и гляди выпалишь что-нибудь странное или сделаешь… безрассудная, вот!

— Ну и какой суровый критик мог бы углядеть странность хоть в одном моем поступке?

— Я вот собственными глазами видел, как ты остановилась посреди Бонд-стрит и помогала толпе подтолкнуть телегу. Нет, я тебя не виню…

— Надеюсь! Бедная лошадка совсем выбилась из сил, как тут не помочь?

— Да я-то понимаю! Сочувствую и все такое, но сильно сомневаюсь, что леди Андерхилл со мной согласится. А еще ты как-то уж очень на короткой ноге с прислугой…

— Не будь снобом, Фредди!

— Никогда им не был! — обиделся Фредди. — Наедине с Баркером, к примеру, я чертовски разговорчив… но я же не спрашиваю официантов в ресторане, как поживает их радикулит!

— А у тебя самого был радикулит?

— Нет.

— Так имей в виду: это очень больно, и официанты страдают не меньше герцогов. Думаю, даже больше, потому что приходится то и дело нагибаться и таскать тяжести. Как их не пожалеть!

— Как ты вообще узнала, что у того официанта радикулит?

— Спросила его, как же еще!

— Ну так умоляю, если сегодня тебя потянет на такие подвиги, держи себя в руках! Не надо спрашивать у Баркера, как поживают его суставы, когда он станет подавать леди Андерхилл гарнир. Уверяю тебя, она этого не оценит.

— Ох, совсем забыла! — вскинулась Джилл. — Спешила поскорее согреться, вот и вылетело из головы. Должно быть, он считает меня настоящим чудовищем! — Она подбежала к двери. — Баркер! Баркер!

Слуга возник на пороге, словно ниоткуда.

— Да, мисс?

— Прошу прощения, не спросила вас… Как ваши суставы?

— Намного лучше, мисс, благодарю вас.

— Вы лечились, как я советовала?

— Да, мисс, сразу полегчало.

— Замечательно!

Джилл вернулась в гостиную.

— Все в порядке, — улыбнулась она. — Ему гораздо лучше.

Она беспокойно прошлась по комнате, разглядывая фотографии, уселась за пианино и тронула клавиши. Часы на каминной полке отбили полчаса.

— Скорей бы уж приехали!

— Я полагаю, вот-вот, — отозвался Фредди.

— Страшно подумать, — вздохнула она, — что леди Андерхилл мчалась из Ментоны в Париж, из Парижа в Кале, из Кале в Дувр, а из Дувра в Лондон только для того, чтобы увидеть меня! Так что не удивляйся, Фредди, что я вся на нервах.

Фредди с изумлением вытаращился, уронив монокль.

— Ты что, серьезно?

— Ну конечно! А ты не нервничал бы на моем месте?

— Глядя на тебя, и не скажешь.

— А почему, думаешь, я столько болтаю? Набросилась на тебя бедного, ни в чем не повинного? Я же просто холодею от ужаса!

— По твоему виду ничего не заметно.