Безрассудная Джилл. Несокрушимый Арчи. Любовь со взломом

— Стараюсь быть стойким солдатиком. Так меня называл дядя Крис — с десяти лет, когда водил рвать зуб. «Будь как стойкий оловянный солдатик», — повторял он, и я держалась. — Джилл глянула на часы. — Но если они прямо сейчас не приедут, стойкость моя растает. Такое ожидание трудно вытерпеть. — Она пробежалась пальцами по клавишам. — А вдруг я и правда не понравлюсь матери Дерека? Видишь, Фредди, как ты меня напугал!

— Я не сказал, что не понравишься, только посоветовал быть чуточку осмотрительнее.

— Нет, не понравлюсь! Просто нутром чую. Вся моя храбрость куда-то подевалась… — Джилл в отчаянии тряхнула головой. — Какая пошлость! Я думала, такое бывает только в комических рассказах и песенках… Постой, ведь и правда была такая песенка! — Она расхохоталась. — Помнишь, Фредди? Я только начало припоминаю:

Привел меня Джонни к мамаше своей.
К мамаше своей.
К мамаше своей.
Настала пора познакомиться с ней.
Познакомиться с ней.
Она острым глазом меня оглядела,
На части разъяв платье, душу, и тело,
Устроила мне перекрестный допрос,
Кивнула, вздохнула и сморщила нос.
А следом раздался трагический стон:
«О бедный мой Джон!
О бедный мой Джон!»

Давай, Фредди, подпевай! Воспрянем духом, нам это требуется!

Привел меня Джонни к мамаше своей…

— К мамаше своей! — хрипло подтянул Фредди. Примечательно, что эта песенка была из его любимых и трижды с успехом исполнялась им на деревенских праздниках в Вустершире. Льстя себе мыслью, что может спеть ее не хуже прочих, он принялся издавать хриплые рулады, которые искренне считал тем, что в музыкальных кругах именуется «вторым голосом». — К мама-а-аше своей! — повторил он, изображая ужас и отвращение.

Настала пора познакомиться с ней.
Познако-о-омиться с ней!
Она острым глазом меня оглядела,
На части разъяв платье, душу, и тело,

— Ох, ох, ох!

Устроила мне перекрестный допрос…

Откинув голову, Джилл заливалась во все горло. Чрезвычайная уместность песенки и впрямь поднимала дух, делая все опасения нелепыми и обращая в фарс надвигавшуюся трагедию, столь измотавшую нервы.

Кивнула, вздохнула и сморщила нос.
А следом раздался трагический стон:
«О бедный мой Джон!»

— Джилл, — перебил голос с порога гостиной, — я хочу познакомить тебя со своей матерью!

— О бе-е-едный мой Джон! — проблеял злополучный Фредди, не успев остановиться.

— Обед подан! — провозгласил возникший в дверях Баркер, вторгаясь в наступившую мертвую тишину.

Глава 2. Премьера в театре «Лестер»

1

Проводив компанию театралов, Баркер аккуратно запер за ними дверь. Он всегда тонко чувствовал настроение хозяев, и натянутая атмосфера за обедом пошатнула его душевное равновесие. То ли дело шумные разговоры и общее веселье!

— Эллен! — окликнул Баркер, направляясь по коридору в опустевшую столовую. — Эллен!

Миссис Баркер появилась из кухни, вытирая руки. Работа ее на сегодня закончилась, как и у мужа. Вскоре явится приходящая прислуга, перемоет посуду, а свободный вечер можно посвятить семейному общению. За минувший день миссис Баркер неплохо услужила гостям, и теперь хотела спокойно поболтать с мужем за стаканчиком хозяйского портвейна.

— Что, уже ушли, Гораций? — спросила она, усаживаясь за стол.

Баркер выбрал из хозяйской шкатулки сигару, похрустел ею возле уха, затем понюхал, отрезал кончик и закурил. Налил жене бокал вина из графинчика, а себе смешал виски с содовой.

— Счастливые деньки? — хмыкнул он. — Ушли, ушли.

— Так я и не повидала ее милость! — пожаловалась миссис Баркер.

— Мало что потеряла, поверь! Жуткая особа — лютый зверь, да и только. «Мила, добра и прочее» — уж точно не про нее. По мне, так уж лучше бы ты, Эллен, подавала им вместо меня, а я на кухне возился подальше отсюда. Что за радость, когда в воздухе грозой пахнет! Не завидую я им, пускай твои волованы и сущее наслаждение. «Лучше блюдо зелени и при нем любовь, нежели откормленный бык и при нем ненависть», — процитировал супруг Библию, забрасывая в рот грецкий орех.

— Да неужто поругались?

Баркер сердито покачал головой.

— Такие не ругаются, Эллен, только молчат да таращатся.

— А как поладили ее милость с мисс Маринер?

Он криво усмехнулся.