Безрассудная страсть

— Я не могла уснуть и гуляла по парку. Не могу так быстро отойти от всего, понимаешь? Особенно когда… Это была прекрасная вечеринка, правда? Извини, что вторглась сюда.

Он ни на секунду не поверил этой неестественной, слишком веселой улыбке.

— Твои извинения становятся дурной привычкой, дорогая. Ты можешь ходить по поместью где хочешь.

— Думаю, хватит с меня полуночных блужданий. Пойду спать.

— Ты расстроена, — сказал он, потянувшись к ее руке, когда она проходила мимо него. Она не отстранилась, и он почувствовал исходившее от нее напряжение. — Это Марио тебя так разволновал?

— Дело не в нем, — ответила она, отступая от него и пряча лицо.

Лео был не в том настроении, чтобы проглотить явный обман.

Положив руку ей на плечо, он мягко потянул ее к себе и поднял ее подбородок. Глаза у нее были припухшими, а нос слегка покраснел.

— Так расскажи мне, что случилось.

— Марио ничего мне не сказал, лишь злобно на меня поглядывал, а я старалась держаться от него подальше, — произнесла она. — Но он добрался до нее.

— До твоей мамы?

— Да. — Горькая улыбка искривила ее губы. — Я знаю, как сильно он на нее влияет. Ради нее я старалась быть сильной, позволяла ему манипулировать мной, выворачивать меня наизнанку. Я позволила ему управлять моей жизнью, потому что боялась причинить ей боль. И вот когда я решила сделать хоть что-то для себя, единственный раз в жизни… Она попросила меня уехать с ними! Решила, что я просто делаю им назло! Как будто она не понимает, что у меня есть свои собственные мечты и потребности, — закончила Неха.

Теперь в ее голосе звучал гнев. И Лео был уверен, что она со всем справится, ибо гнев побуждает к действию.

— Видимо, пришло время убрать из твоей жизни все, что ее отравляет, — мягко сказал он.

Она резко вскинула голову:

— О чем ты?

— Марио не виноват в том, что у тебя в глазах такое горе. Все дело в твоей матери. Не позволяй ей больше властвовать над собой.

Ее глаза расширились.

— Я не могу просто взять и отказаться от нее. Пятнадцать лет я прожила, боясь, что Марио вобьет клин между мной и матерью. И теперь сама себя не узнаю.

Она села на цементную скамью, вытянув перед собой голые ноги. Ее взгляд стал задумчивым, подбородок упрямо вздернулся вверх.

Лео преодолел расстояние между ними.

— Ты слишком строга к себе.

Она проглотила комок в горле, когда он взял ее руки в свои и крепко сжал. Ей было так одиноко. Но прикосновение Лео дало толчок тому, что слишком долго дремало внутри ее.

— Ты так думаешь?

— Твой первый шаг к построению собственной жизни сделан. Ты не только убедила меня принять твое предложение, но и не позволила своей матери диктовать тебе, как поступать, несмотря на эмоциональную нагрузку, которую это на тебя накладывает.

Одинокая слеза скатилась по ее щеке, нежность его слов послужила бальзамом для ее души, абсолютная уверенность его голоса — надежным источником силы.

Он притянул ее к себе, и Неха чуть не утонула в забурливших чувствах, всколыхнувшихся из самых глубин. Его твердые руки были единственным якорем в рушившемся мире, тепло его тела — единственной реальностью, за которую она могла держаться, пока строила новый фундамент для своего будущего.

С бесконечной нежностью он вытер ее слезу.

— Помнишь, как часто мы спорили о моем отношении к женщинам?

Она кивнула, не понимая, куда он клонит.

— Ты был закоренелым сексистом.

Он рассмеялся, и она увидела, как его суровое, серьезное лицо преобразилось.

— Ты оказала самое большое, самое положительное влияние на мою жизнь, Неха. Подобно реке, прорвавшейся сквозь толщу горных пород, ты очистила меня от гнева, который я питал к женщинам только из-за того, что одна женщина поступила со мной плохо, когда я был ребенком. Ты очень храбрая и сильная.

Всхлипнув, Неха бросилась ему на шею, и он заключил ее в свои объятия. Поцеловав его в щеку, она прошептала сотню благодарностей. Запах и тепло его тела были коктейлем, от которого она чувствовала себя опьяненной, а его мускулистый торс — райским прибежищем. Обвив его шею руками, она посмотрела на него.

Ноздри его раздувались, глаза горели желанием, он излучал ту же самую энергию, которую она чувствовала в своих пульсирующих венах.

Взгляд Нехи упал на чувственный изгиб его губ, и она придвинулась ближе. Целую вечность она хотела этого мужчину… желая получить хотя бы один поцелуй, мечтая стать его женщиной. И теперь, даже под страхом смерти, она не могла отступить.

После долгого срока в тюрьме, которую она создала себе сама, Неха наконец-то вышла на волю, стала хозяйкой собственной жизни. И завладела губами Леонардо в поцелуе, в котором она нуждалась уже больше десяти лет.

Его губы, твердые и невероятно мягкие одновременно, встретились с ее губами. Этот первый контакт распространил тепло по всему ее телу до самых кончиков пальцев, и она задрожала, все внутри ее сжалось от предвкушения чего-то нового, неизведанного, возбуждающего. Лео был неестественно спокоен, не отвергая ее, но будучи пассивным участником, что было совсем не похоже на обычное мужское поведение.