Безрассудная страсть

Затем она провела языком по его губам, прослеживая их изгиб. От их синхронных вдохов и выдохов ее тело покрылось мурашками, а в венах забурлила кровь. Она дразнила, пробовала на вкус, исследовала его рот снова и снова, отступая и начиная все сначала.

Он же продолжал стоять как истукан, его руки висели вдоль тела как плети, он ее не отталкивал.

От него пахло виски и мужественностью, и Неха упивалась тем, что он в ее власти. Когда она крепко впилась зубами в его нижнюю губу, он тихо зарычал, и ее собственное желание усилилось от этого звука, вырвавшегося из него, несмотря на все его самообладание.

Ее лоно увлажнилось, все ее тело жаждало прикосновений, ласк и обладания. Она провела ладонями по его шее и потянула за лацканы рубашки, пока пуговицы не расстегнулись и она не смогла просунуть руки внутрь.

К ее стону присоединился его стон, создавая симфонию потребности и желания.

Твердые мышцы, теплая кожа, жесткие волосы, тугие точки его сосков — его грудь была бесконечным удовольствием для ее ищущих рук. Она прикасалась к нему всем телом, наслаждаясь рельефным торсом и звуками возбуждения, вырывавшимися из его гортани. Исследуя влажную пещеру его рта, она переплела свой язык с его, дразня его, играя с ним в прятки, покусывая его губы.

Ее грудь ныла от желания, чтобы к ней прикасались. Ее руки, беспокойно блуждая по его напряженному телу, переместились к твердому как камень животу, а затем ниже, к поясу его брюк. Оторвавшись от его губ, она покрыла поцелуями подбородок и нежную впадинку на шее. Ей очень нравился вкус его кожи — солоноватый, терпкий.

Из груди Лео вырвалось рычание, потрясшее своей свирепостью. Его мощное тело содрогнулось, а затем он рывком притянул ее к себе, его пальцы глубоко погрузились в ее волосы, и его рот раздавил ее уста.

Поцелуй был грубым, необычайно настойчивым, и это привело ее в неистовство ощущений. Ни в одной мечте она даже вообразить не могла, какие острые, безграничные чувства мог вызвать желанный мужчина одним лишь страстным поцелуем.

В том, как он действовал своими губами и языком, не было ни нежности, ни ласки, ни изначальной неловкости, когда два человека целуются в первый раз, никакого поиска ритма, никакого места для чего-то хоть отдаленно рационального. Жгучее, ненасытное, всепоглощающее желание, накопившееся в нем, выплеснулось наружу и поглотило все вокруг.

Он пожирал ее губы своими. Жестко, требовательно, страстно. Неха утонула в избытке ощущений, которые он так легко вызывал одним искусным движением губ, чувственным покусыванием или грубым, жарким танцем языка. За всю нежность ее поцелуя он отплатил стократно — мягко и медленно, жестко и настойчиво. Ее рот горел, соски напряглись и жаждали ласки, тело было готово предаться безрассудной страсти.

Сладкий стон вырвался у нее, когда она почувствовала его возбуждение своим телом и опустила руку вниз, чтобы потрогать его жаждущую плоть, но он поймал ее руку.

— Перестань! — прошептал он, и это слово подействовало на нее как ушат холодной воды.

— Прости. — Она провела рукой по волосам и прикусила нижнюю губу, распухшую от поцелуев.

— Это я виноват, у меня нет оправданий тому, что я на тебя набросился…

— Ты не набрасывался!

Она посмотрела на него и отвела взгляд, вновь заметив, как он потрясающе красив, с его взъерошенными вихрами, в распахнутой рубашке, обнажившей великолепный торс, покрытый волосами.

— Посмотри на меня! Я понимал, что ты делаешь, и добровольно в этом участвовал.

— И все же мне очень жаль, Лео. Я…

— Хватит извиняться. Ты всего лишь сделала первый шаг. И я сразу же отреагировал. Ты хоть представляешь, что я чувствую, глядя на тебя в этой мокрой рубашке, прилипшей к телу? — Тяжело дыша, он резко провел рукой по волосам. — Ты хоть представляешь, как долго я хотел тебя?

Искренние интонации в его голосе придали ей мужества, чтобы перестать лгать. Себе и ему. Чтобы посмотреть в лицо мужчине, который не отводил от нее взгляда с того момента, как она вошла в его кабинет со своей смелой просьбой.

Она заметила, как распухли от поцелуев его губы, и что-то в ней перевернулось. В душе у нее возникло чувство, что они все сделали правильно. Что будущее, которое она хотела построить вместе с ним, реально. Что у нее выросли крылья и она может летать.

— Я хочу сделать это по-настоящему, — выпалила она, и одно из самых важных решений в ее жизни оказалось принято легко и просто.

Просто и правильно, как и должно быть.

— Что именно? — Леонардо смотрел на нее пронзительным взглядом, к нему снова возвращалось его непроницаемое самообладание.

На его лице застыла одна из тех пуленепробиваемых масок, сквозь которые невозможно было проникнуть, и она наконец-то начала понимать этого сильного мужчину. Он был внимателен и обеспокоен ее положением с тех пор, как она вошла в его кабинет. Играя роль ее мужчины, он весь вечер защищал ее от Марио, заботился о ней. У нее не было никаких сомнений, что он будет делать то же самое всю оставшуюся жизнь и в отношении их ребенка, и по отношению к ней.

А ей было нужно, чтобы он был рядом — физически и эмоционально.