Безрассудство

– Откровенно говоря, – продолжал Габриэль, – леди Феба доставит множество хлопот любому, кто попытается ее укротить. Нет-нет, я совсем не уверен, что горю желанием жениться на ней. Но одному Богу известно, какие мысли посетят меня завтра, если скуки ради решу поразмышлять над своим будущим.

– Черт бы вас побрал, Уальд! Что вы затеваете?

– Надеюсь, вы поймете мои чувства, если я откажусь посвящать вас в свои планы.

– Богом клянусь, вы затеваете грязное дельце! – Густые седые брови Кларингтона подергивались от душившего его гнева. – Предупреждаю, Уальд, вам не добраться ни до Фебы, ни до ее приданого!

– Остудите свой пыл, Кларингтон. Вы должны признать, что на сегодня я лучший претендент в женихи.

– Ба! Вздор! Вы приобрели титул, но за душой у вас по-прежнему ни пенса. Я прекрасно осведомлен, что вы не получили ни денег, ни собственности. Я в курсе всех ваших дел.

– Да что вы говорите? Какая дальновидность! Впрочем, вы всегда отличались осмотрительностью. Вы, наверное, предчувствовали, что вашей семье еще не раз предстоит встретиться со мной.

Краем глаза Габриэль заметил, как в клуб вошел сын Кларингтона. Энтони оглядел малолюдный зал, высмотрел отца и Габриэля и направился к ним. Со вчерашнего вечера гнев его еще не остыл.

– Вы разыскали его, сэр! – Энтони опустился в кресло. – И как у него только хватило наглости приставать к Фебе?

– Я прекрасно знаю, что он затевает! – Глаза Кларингтона сверкали гневом. – Он собирается сбежать с ней, как едва не сбежал с Мередит. Черт возьми, он все еще надеется добраться до наших денег!

Энтони обратился к Габриэлю:

– Бросьте эту затею, Уальд! Поищите себе других глупышек. В обществе всегда отыщется смазливая девица, чей отец согласится уплатить за ваш титул.

– Я подумаю о вашем совете, – вежливо ответил Габриэль и вновь погрузился в чтение.

– Проклятие, вам ведь нужны только деньги, не так ли? – понизив голос, спросил Кларингтон. – Вы рассчитываете, что на этот раз я откуплюсь, верно?

– Любопытная мысль, – пробормотал Габриэль, не отрываясь от газеты.

– В таком случае вы достойны еще большего презрения, чем я предполагал, – рявкнул Кларингтон. – По крайней мере в прошлый раз у вас хватило чести не брать с нас деньги за то, чтобы держаться подальше от Мередит.

– В Южных морях начинаешь мыслить практично.

– Ха – практично! Вы пали на самое дно, Уальд! Вы позорите свой титул. Впрочем, вы не первый выскочка, кому я заплачу за то, чтобы он избавил Фебу от своего общества. Она так и притягивает к себе самых последних негодяев. Назовите вашу цену.

Габриэль поднял голову, на этот раз в его глазах зажегся неподдельный интерес.

– А кому вы еще заплатили, Кларингтон?

Энтони нахмурился:

– Довольно. Это семейное дело, и оно вас не касается.

Кларингтон распрямил плечи:

– Мой сын совершенно прав. Я не намерен обсуждать этот вопрос с вами, Уальд.

– Наверное, это был Нил Бакстер? – предположил Габриэль.

Ярость, вспыхнувшая на лице Кларингтона, была наилучшим ответом. Энтони тихо выругался и потянулся к бутылке портвейна, стоявшей рядом с ним на столе.

– Я уже сказал, что не собираюсь обсуждать с вами семейные дела! – повторил Кларингтон твердым голосом. – Назовите вашу цену.

– В этом нет нужды! – Габриэль отложил газету, взял со столика пакет. – Успокойтесь, Кларингтон, сегодня всего вашего состояния не хватит, чтобы купить меня. Прошу прощения, джентльмены, но у меня неотложная встреча.

– Нет, вы не уйдете, Уальд. – Энтони отставил бокал в сторону и вскочил на ноги. – Я предлагаю честный поединок. Вы оскорбили мою сестру, и я бросаю вам вызов, как и в прошлый раз.

Габриэль помолчал.

– …Хорошо. Но предупреждаю, результат дуэли может оказаться совершений иным. Я уже не так снисходителен, как раньше.

Энтони вспыхнул.

Габриэль понял, что в этот миг виконту Оуксли вспомнилась та их встреча на рассвете восемь лет назад. Первая дуэль для Энтони и третья – для Габриэля.

Романтика и рыцарство уже довели Габриэля до двух таких встреч на рассвете. Тогда ему приходилось защищать честь леди.

Он выиграл обе дуэли, и его противники, к счастью, остались живы, однако он боялся, что в следующий раз удача изменит ему. Он терзался мыслью: а стоит ли, собственно говоря, такого риска хоть одна женщина? Две предыдущие леди, как и Мередит, невысоко оценили его заступничество. В то серое промозглое октябрьское утро восемь лет назад Габриэль поклялся, что никогда больше не станет драться на дуэли из-за женщины.

Энтони был настроен тогда очень решительно, но тоже очень нервничал. Он так торопился расправиться с врагом, что выстрелил почти не целясь. Оба понимали, что вовсе не благодаря его сноровке, а лишь по счастливой случайности пуля угодила Габриэлю в плечо, а не сразила его наповал.

И Энтони не мог не понимать, что остался в живых только потому, что раненый Габриэль не использовал свой выстрел. Габриэль, истекая кровью, взглянул на застывшее лицо виконта Оуксли и подумал, что все три дуэли были подвигами глупца.