Безславинск

— Крепок ли дух в тебе? — спрашивал он каждого по очереди.

— К-креп-пок! — отвечали прихожане.

Завершался обряд крещения, МарТина повели в алтарь. И уже там, в храме, он увидел своего отца. Гаррет стоял с закрытыми глазами напротив иконы Божьей Матери и что-то тихо шептал. На нем была точно такая же рубаха, какую надели после крещения на МарТина.

— Па! Ты здесь? — обрадовался МарТин, но отец Григорий осёк его:

— Тихо, Мартын, не кричи так громко, мы в храме Господнем.

Гаррет открыл глаза, повернулся и широко улыбнулся.

— Иди-иди, сынок. Я буду неподалёку. И я поздравляю тебя с крещением. Теперь твой дух будет крепнуть изо дня в день, и ты сможешь творить чудеса!

МарТин заулыбался. Вдруг стало легко и очень тепло. Отец Григорий говорил:

— Крещение — это только начало спасительного пути. Нужно помнить то, что с Крещением смываются с человека первородный грех и вина за все проступки и грехопадения, совершенные до Крещения. Но зародыш греха — греховные привычки и влечение ко греху — остаются в человеке, и преодолеваются они усилиями самого человека, путем ПОДВИГА всей его жизни, ибо Царствие Божие, по словам Господа, приобретается усилием…

Слова священника лились потоком непонятных для МарТина звуков, но ему казалось, что он их видит, именно видит — своим сердцем, своей душой, поскольку было очевидно, что отец Григорий говорит о чём-то очень важном и правильном.

— И запомни, Мартын, нет на земле ни силы, ни оружия, ни мощи, которая сможет победить Дух! — сказал в конце батюшка и поцеловал МарТина в лоб, затем по-отечески погладил его по голове.

А МарТин стоял и думал: «Если мой дух будет крепнуть и я смогу творить чудеса, то это значит, что я помогу Энни! Я сделаю так, что она снова будет ходить и танцевать! Ещё я помогу маме и Бэб-Зае, может, у неё вырастет новая нога, и Дэд-Натану помогу! Я буду помогать всем-всем! Пусть в этом мире все будут здоровы и счастливы! Но прости, Боженька, сначала я помогу Энни…»

У него появилась надежда, а порой это самое необходимое чувство, когда душа стремится убедить тебя в том, что желаемое обязательно сбудется, чтобы, превозмогая любые преграды, любую боль, любое отчаяние, ты мог идти дальше. Ведь жизнь так прекрасна!

Глава 29 «Символ веры»

Быстрее ветра МарТин кинулся к дому Энни.

— Мартынушка! Куда ты? — послышалось сзади, это кричала Бэб-Зая, стоя на выходе из храма. Но МарТину было не до объяснений.

Он бежал в одной крестильной рубахе, босиком, не чувствуя ног. Скорее, скорее! Ведь Энни нужна его помощь! Ведь теперь, если очень сильно захотеть, можно сотворить чудо! А Энни как никто другой нуждалась сейчас именно в чуде!

Через площадь, к реке, к известному каждому в Безславинске дому учительницы под большой берёзой бежал МарТин, задыхаясь. Лицо у него было мокро от слёз. Они лились сами по себе. В руке он сжимал серебряный крестик.

И только когда он добежал до порога и увидел, что дверь заперта и никого нет дома, силы его оставили. МарТин сел на крыльце, и обида, переполнявшая его, прорвалась, он закричал так пронзительно, точно над его головою занесли топор.

МарТин кричал долго. Всё звал:

— Энни! Энни! Любимая моя, единственная! Где же ты? Куда тебя забрали? Я же могу помочь тебе! Я могу сотворить чудо!

Над крышей дома учительницы засвистели пули, на соседней улице прогремел взрыв, вероятно, началось наступление, за забором послышались тревожные людские голоса:

— Убили!

— Ранили!

— Доктора!

— Скорую вызванивай, черт тебя побери!..

Голоса старались перекричать шум ветра и грохот орудий:

— Кого убили?

— Учителя английского — Шарипа Ахмедовича…

— Ещё кого?

— Я должен сотворить чудо… — твердил безустанно МарТин, глотая слезы, кусая рукав рубахи. МарТин не знал, что учитель английского языка ещё накануне, сразу же после свадьбы, принял решение забрать его в школу, в кабинет завуча по учебной части, где он сам жил на тот момент. В свою двухкомнатную квартиру в трехэтажке Шарип Ахмедович впустил большую многодетную семью, оставшуюся без крова после очередной бомбежки.

Одинокий учитель был категорически против отправки МарТина в интернат и хотел спрятать его у себя до окончания военных действий и выяснения всех нюансов. Но шальная пуля остановила биение доброго сердца наивного долговязого чеченского учителя английского языка. Не добежав до дома Александры Петровны каких-то тридцать шагов, он мгновенно остановился, изогнулся, как ветка на жарком огне, и упал, уронив наземь блокнот с молитвой «Символ веры»…

Послышался гул летевшего на низком расстоянии от земли военного самолета, он сбросил бомбу в микрорайоне Отрежка. Сильный взрыв со звуковой волной тряхнул весь городок. Пронзительно завыла сирена — воздушная тревога: людей оповещали о начале бомбардировки Безславинска.