Безславинск

Все это случилось как раз в тот момент, когда отряд Асусена Акакова начал покидать особняк. Поскольку Скворцовские бандиты оказались в тени забора, а ростовские «добровольцы» — на фоне освещенного дома, то они сразу же понесли потери. Раненому, которого волокли на себе двое соратников, досталось никак не меньше шести пуль, так что в медицинской помощи он уже больше не нуждался. Из трёх оставшихся в живых бойцов один был тяжело ранен. А нападавших было пятеро — здоровых, озлобленных, снаряженных полными обоймами, умело прячущихся и перебегающих с места на место. Кто-то из бандитов, возможно, и сам Скворец, кинул гранату, она ударилась о косяк двери, отскочила и разорвалась прямо под мотоциклом Вахлона, припаркованным у ступенек.

Несладко пришлось бы «неустрашимому» кавказцу-бородачу, если бы ему не удалось скрыться в глубине сада и перелезть через высокий забор — зол был Скворец на всех этих «пришлых ополченцев».

Добить оставшихся оказалось делом техники, да и Генка тоже принял участие, палил наугад из своего дробовика. Причем ему повезло меньше, чем его отцу: один из «добровольцев» успел продырявить его левую руку не совсем метким выстрелом — метился-то он явно в сердце.

Кроме Айдара, над тушей которого до утра рыдала прокурорша, всем членам ее семьи удалось выжить. Сейф, вмонтированный в подвальную стену за бойлером и содержащий в себе накопленные годами богатства, так и не был обнаружен «силовиками».

Несмотря на радостный факт, что сильно отдубашенному Вахлону удалось выжить, — он скулил шакалом, — мотоцикл, взятый напрокат у питерского друга, не подлежал восстановлению…

Все трупы «добровольцев» покидали в кузов ГАЗели.

Спустя какое-то время, когда внутри особняка Ромаковой вовсю полыхала радость от победы местных бандюков, после того, как УАЗик с братвой укатил восвояси, оставив за собой легкий привкус выхлопных газов, откуда-то из кустов, расположенных возле реки Собачеевки, с трудом выбрался бородатый человек с пистолетом в руке и сильно разодранной ногой чуть выше колена. Первым делом он, превозмогая жуткую боль, доковылял до берега, лёг на живот и принялся по-собачьи лакать речную воду. После перевернулся на спину, отчаянно крикнул прямо в черное звездное небо: «Сука!..» — и завыл. Затем, услышав вдали людские крики: «Прокуроршу ограбили!..», «Бандиты в Отрежке!..», направился прочь, к своему логову, в сторону горы Кобачун, то и дело падая и сильно хромая на раненную ногу.

«Очухаюсь, окрепну силами и вернусь! Всех вас, паскуды, порешу!» — думал главарь банды, от которой остался лишь белобрысый пацан, стороживший в логове награбленное.

Вдруг за спиной послышались странные звуки, и Акаков резко повернулся.

— Пуцит кунем! — крайне грязно матернулся бородач, упомянув задний проход чьего-то папы. В полутьме, буквально в паре метров от себя, он увидел странное существо, измазанное запекшейся кровью, с лицом пришельца и с видеокамерой в руках, объектив которой был четко направлен ему в глаза. Бородач не на шутку струхнул и даже на какой-то момент растерялся, но, оценив ситуацию, оглядевшись по сторонам, он спросил МарТина:

— Ты откуда нарисовался и чё ты удумал? Ну-ка, дай сюда!

Акаков попытался вырвать из рук юного кинокорреспондента камеру, но МарТин отпрянул назад и, поскользнувшись на сырой от росы траве, упал навзничь. Кавказец-бородач накинулся на подростка подобно коршуну, атаковавшего беззащитного цыпленка.

— Слышь ты, Квазимодо! Дай камеру! — рычал и скрежетал зубами главарь.

— Ньет! Ньет! Ньельзья! Мой видео! — закричал МарТин и приготовился к самому худшему, когда страшный человек занёс над его головой свой огромный кулак.

— Аа-аа-аа! — вдруг заорал бородатый Акаков, и вслед за его воплем послышалось грозное рычание собаки.

В его рваную рану на ноге вонзились зубы благодарного «пьёсика». За сотню с лишним метров он учуял запах МарТина и кинулся в надежде полакомиться ещё чем-нибудь необыкновенно вкусным, но увидев, как пахнущий запахом вражды и опасности человек трясет за грудки его недавнего кормилица и освободителя, пёс вцепился в кровоточащую ногу недруга.

Несколько раз кавказец-бородач ударил пса по голове, но это лишь принесло обратный эффект. Все мышцы и жилы животного налились силой, холодная ярость закипела в крови. Ещё сильнее сдавив челюсти, пес почувствовал под зубами берцовую человеческую кость.

«Черт, да где же мой пистолет?!» — мелькнуло в голове Акакова, ощупывавшего свои бока.

— Вот он! — найдя оружие под ремнем на пояснице, воскликнул он и трясущимися от невероятной боли в ноге руками направил дуло в шею пса.

— Ноу! — закричал МарТин и толкнул бородатого монстра в плечо. Как это произошло, теперь уже не ясно, но последняя пуля, вылетевшая из дула в струе пламени, отстрелила МарТину самый кончик его забавного острого носа.

Боль и страх смешались воедино. Два мрачных по своей природе чувства сковали МарТину руки и ноги в тяжелые невидимые кандалы.

А грохот от выстрела так перепугал его, что он буквально потерял дар речи и не мог вымолвить ни единого слова.