Безудержный ураган

Медленно встала Элерия, запрокинула голову и развела в стороны руки. Из ее груди выплыл и завис в воздухе большой мерцающий шар, внутри которого размазались остатки черной магии переродка. Талийка сделала легкое движение кистями, подталкивая заклинание, и оно, стремительно набирая скорость, ударило в монстра сзади. От хлопка заложило уши, пронзительно завоняло гниющим мясом. Тварь завертелась, взмыла вверх и рухнула с высоты бездыханной тушей, распластавшись на земле.

***

— Цела? — спросил Бруснир.

— Кажется, — с трудом обретая дар речи, ответила Элерия. Заклинание, ударившее ее, не причинило ощутимого вреда, но что-то было не так. Прижимая руку к груди, талийка пыталась понять что именно, но не удавалось. Какое-то неуловимое изменение то ли в ней самой, то ли в мире…

Бруснир наклонился, поднял меч и отрубил голову мертвого переродка. Хотел сжечь, но побоялся применять магию к этой твари, мало ли, вдруг опять исцелится. Пнул голову ногой, так, что она покатилась со склона холма, и поспешил к Шаймору. Присел рядом на корточки и осмотрел раны — тварь располосовала грудь и лицо друга. Бруснир разорвал рубашку Шаймора и перевязал его.

— Он выживет? — тихо спросила талийка.

— Выживет, — ответил Бруснир. — Обязательно выживет.

Элерия увидела на склоне холма тело Дарена и подошла к нему. Наклонилась, перевернула тело плотника, бережно стерла грязь с его лица. Дарена разрубило почти надвое, в открытых глазах застыл страх. В ногах вдруг не осталось силы и талийка тяжело опустилась на землю. По лицу ее бесшумно струились слезы.

Лучи Таноса раздвинули тучи, залили все вокруг ослепительным волшебным блеском, возвещая: «Радуйтесь жизни. Мир прекрасен!» Птицы щебетали в ветвях, тихо журчал ручей. Покой и умиротворение. Конец борьбы. Жить страшнее. Кто-то умирает, но мир не задержится на мгновение, не проводит опечаленным взглядом. Бешеная, неумолимая пляска жизни продолжается, ей нет дела до тех, кто ритма не выдержал.

Бруснир бесшумно подошел к Элерии, положил руку на плечо.

— Тело надо бы сжечь, — сказал вальдар.

Элерия кивнула. Бруснир быстро соорудил костер и положил на него тело Дарена. Поднимая, почувствовал хруст бумаги в нагрудном кармане плотника. Там оказалось письмо, на котором мелкими круглыми буквами написано: «для Элерии». Бруснир протянул его талийке.

Элерия взглянула на него непонимающе, увидела надпись и развернула вчетверо сложенный мятый листок.

«Если ты читаешь это, то, как говорит Анели, со мной случилась какая-то ерунда. Проще говоря, я, наверное, умер. Это ничего страшного. Я бы не хотел, чтобы вы расстраивались из-за этого. Я умер давно, и только тело мое бродило по земле. Но речь не обо мне. Я хочу попросить тебя: позаботься об Анели, пожалуйста. Она будет очень расстраиваться из-за меня, а Левир очень занят своими вальдарскими делами и некому будет ее поддержать. У тебя же хватит на это тепла души, я знаю.

Бывают такие дети, удивительно добрые, но мало кому удается взять эту чистоту во взрослую жизнь. Ей удалось. Она потеряла отца слишком рано, будь она постарше это могло озлобить ее. А смерть матери… Анели не приняла этого. Отмахнулась, словно того не может быть, мне это знакомо. Моя Темия умерла два года назад, а я еще не поверил в это. Я не умею верить в смерть.

Я не смогу защитить ее в этом сбесившемся мире. Я слишком слаб для этого. Поэтому я пишу это письмо. Мне нужна твоя помощь. Я потерялся, а она, как маленький мотылек, впорхнула в мою жизнь, и вдруг стало важно ее оберегать.

Какую же ерунду я тут написал, завтра перепишу заново, благо у тебя в таверне есть запасы чернил и бумаги».

Последнее предложение перечеркнуто несколько раз. Видно переписать так и не довелось. Элерия опустила голову на руки и несколько раз глубоко вздохнула, чтобы не разреветься. Встала и в последний раз сжала руку Дарена, прошептав одними губами:

— Я обязательно позабочусь о ней. Спи спокойно.

Огонь не хотел разгораться, дождь намочил ветки и Бруснир добавил магии. Они постояли возле костра. Вальдар соорудил носилки из веток для Шаймора, который еще не очнулся. Позвал:

— Пора, нужно догнать наших.

Элерия молча кивнула. Они тронулись. Бруснир держал носилки с одной стороны, а другой конец волочил по земле. Это сильно замедляло их продвижение.

— Как ты убила мага? — спросил вальдар, когда проклятый холм скрылся из виду.

— Не знаю… Криза дала мне какое-то зелье. Сказала, оно поможет.

— Криза… Надо будет расспросить ее об этом, — задумчиво протянул Бруснир. — Но это не отменяет того, что ты не должна была возвращаться и так глупо рисковать жизнью. Ты могла погибнуть. Зачем ты вернулась? Травница послала тебя?

— Нет, я сама хотела.

— Зачем? Без помощи старухи ты была бы мертва.

— Однажды я убежала… И мои родители умерли, — взмахнула рукой Элерия и горько усмехнулась. — Есть вещи пострашнее смерти, одна из них — жизнь.

Бруснир внимательно посмотрел на нее:

— Сколько тебе было лет?

— Восемь… Какая разница?

— Тебе было восемь лет. Ты сделала единственное, что могло помочь — убежала и позвала помощь. Так ведь?