Безумие на двоих

− Даже если и так, − уступила я, перестав разрывать ей сердце другой правдой о считанных на пальцах месяцах моей жизни. − Я хотела поговорить с тобой о нас с братом.

Щёки её загорелись багрянцем, слёзы высохли, и она вытерла последние их следы, двумя руками смахнув со щёк.

− Ты не виновата, − уверенно заявила она, взойдя на путь заступничества моей поруганной чести. Я усмехнулась, получилось весьма невесело, мои руки по-прежнему удерживали колени, прижатыми высоко к груди.

− Здесь нет виноватых, мам. Никто не виноват в том, что мы с Владом полюбили друг друга сильнее, чем это было нам позволено. − Мама вздрогнула от моих слов, и я поняла, что Влад сказал ей то же самое.

− Сколько продолжается ваша связь? − выплюнула она мне этот вопрос, не смотря мне в лицо.

− Год, − без запинки ответила я. Мама задохнулась и распахнула глаза, пытаясь совладать с эмоциями.

− Он совратил тебя. − Она неверяще качала головой и потирала свои больные колени, отказываясь меня выслушать.

− Мам…

− Принудил.

− Мам…

− Я расскажу всё твоему отцу. − Она с нескрываемым ужасом посмотрела мне прямо в глаза.

− Не надо. Пожалуйста… Ради меня. Он, правда, не виноват. Если тебе непременно нужен виновник, вини меня.

− Что ты доченька! − она схватилась за мои руки. − Как же я могу тебя винить в чём-то?!

− Прекрати, мама, пожалуйста! Влад любит меня так, как никто и никогда не сможет полюбить. Ты даже не стараешься понять меня. Раз так, просто не говори отцу, хорошо?

Она снова задрожала от накативших слёз, отпустила меня и заплакала, уже не таясь.

− Недавно мы потеряли ребёнка, − я не знаю, зачем я сказала ей об этом, боль от потери сына до сих пор жгла меня изнутри и говорить об этом человеку, который видит в нас с Владом один лишь грех, было вдвойне мучительно, пусть этим человеком и была моя собственная мать.

− Не смотри на меня так, − осуждающе бросила я, опуская голову на колени. Даже не видя её, я знала, что ключевым в моём признании для неё была не потеря малыша, а само его греховное зачатие. − Влад подписал все бумаги согласия на аборт, чтобы спасти мне жизнь, − голос мой срывался, то повышаясь, то понижаясь.

− Где я могла так ошибиться? Что я сделала не так, что Господь наказывает меня таким образом. Почему разрешает моей дочери погрязнуть в грехе? − причитала она, раскачиваясь взад-вперёд на моей кровати.

− Не разрешает, − пробормотала я, неосознанно желая, чтобы мама меня услышала. − Поэтому отправляет меня в ад. Очень скоро я буду там, в искуплении.

− Боже, Мира! − воскликнула мама, в панике уставившись на меня.

− Это правда, мама. Я уйду. Твой Бог разлучает меня с моим братом. С моим возлюбленным братом. − Я  смотрела на неё широко распахнутыми, не мигающими глазами, а потом первая покинула свою комнату, проходя в заполненную родными гостиную.

Она не рассказала отцу, но, не потому что приняла или поняла, а потому что поверила в мой… уход. Я благодарна ей хотя бы за то, что она решила не омрачать последние месяцы моей жизни. Я благодарна.

− О чём задумалась? − слышу Его голос и улыбаюсь, рассеивая в памяти последний, да, наверное, последний, разговор с матерью.

− Ни о чём? − словно предлагая ему варианты ответа, проговариваю вполголоса.

− Согласен, − улыбается Влад, щелкая меня по носу.

− Как тебе нравится в Швейцарии?

Я морщу нос.

− Вижу, что нравится, − смеётся, обнимая меня за  плечи.

− Нравится, что ты рядом,  − серьёзно говорю, смотря вверх на него.

− Мне тоже это нравится, − сжимает крепче, смотрит долго, улыбается шире, − то, что я рядом.

− А ещё здесь снег, много снега. Ты же знаешь, как я люблю…

− …его. Знаю, − нагло и в то же время вовремя прерывает меня. − Я улыбаюсь вместо того, чтобы сердиться и откидываю голову назад,  позволяя ему вести меня, обнимать.

Не смотря на то, что Влад выполнил моё желание и увёз меня, к тому же в самое потрясающее на земле место, окружённое горами в белых шубках пушистого, но властного снега. С воздухом, который не требует вдоха, незаметно просачиваясь в лёгкие через каждую пору кожи. В дом на самой окраине, где мы можем ни от кого не скрываться и одновременно спрятаться от остального  Мира Не смотря на все эти чудеса, сотворённые им для меня, он привёз меня сюда только потому, что продолжал верить в моё спасение, единственное, что волновало и занимало его мысли все эти дни напролёт, что мы успели провести в этом раю.

Я была обследована с небывалой в моей жизни до этого тщательностью, от банального общего анализа крови до биопсии сердца в одном из лучших институтов мировой трансплантологии Hospital Clinic. Но позже я поняла, что меня не собирались просто лечить, меня поставили в очередь для пересадки донорского сердца.

− Малыш, ни о чём не беспокойся. Просто доверься мне, − объяснил мне Влад, когда мы покинули институт и сели в арендованный им на время пребывания здесь чёрный автомобиль.

− А кому доверишься ты? − парировала я. Он лишь слабо усмехнулся, заводя двигатель.

В ответ я получила только это и тягучее, как карамельное желе молчание.