Безумие в моей крови

Мы всегда двигались по одной и той же траектории: медленно, с остановками обходили зал по периметру, потом подходили к окну и усаживали отца на трон, а сами садились на ступени. Это шествие занимало ровно семь минут, и, игнорируя толпу, я не сводила глаз с отца. Во время королевского часа в нем появлялось нечто волшебное. Воздух вокруг нас внезапно становился разреженным настолько, что я почти не могла дышать, а когда мы проходили мимо окон, свет преломлялся вокруг отца вопреки всем известным законам природы. В эти и только эти минуты я верила, что мой отец отнюдь не безумен, а действительно перешел порог другой, непонятной мне реальности. Я следила за окружающими, пытаясь понять, замечают ли они эти проблески радуги, но по разинутым ртам и любопытным лицам трудно было определить, что именно занимало наших гостей. А Трой, конечно же, объяснил мне, эта "магическая" радуга была всего лишь следствием плохо обработанной оконной слюды.

После того, как мы усаживали отца на трон, к нам по очереди подходили гости, чтобы засвидетельствовать свое почтение великому королю, который своим безумием платит за их благополучие. Перед уходом они бросали на меня любопытный взгляд, как будто по моему внешнему виду надеялись определить, ожидает ли меня такая же участь в недалеком будущем. Иногда мне ужасно хотелось напугать их какой-нибудь гримасой, чтобы потом понаблюдать, как по Лиивите расползутся слухи о том, что дочь Диина вскоре станет королевой, достойной своего безумного отца. Каким-то чудом мне до сих пор удавалось сдерживаться, но я предчувствовала, что придет день, и я сделаю нечто весьма неразумное.

Отец смотрел куда-то в потолок и беззвучно шептал что-то понятное только ему. Гости наблюдали за этим, восхищаясь и кланяясь, а потом обращались ко мне:

— Принцесса Вивиан, у вас воистину замечательный отец!

Их улыбки были любопытными, жалостливыми, благодарными. Какими угодно, но только не искренними. Чему они могут улыбаться, кроме как мысли о том, что это не им приходится сидеть на безумном троне, принимая благодарность жителей Лиивиты?

Я вздохнула. Трой знал значение этого вздоха и чуть слышно прошептал: "Осталось двадцать минут". Я расслабилась и откинулась на ноги отца, приняв совсем-не-королевскую позу. Отец не пошевелился. Ах, как бы мне хотелось, чтобы он положил свою тяжелую руку на мою голову и растрепал эту дурацкую, замысловатую прическу. И чтобы Трой это увидел. Наша связь с отцом должна быть глубже всего, что происходит между безумным королем и его друатом. Я настойчиво потерлась затылком о колено отца, как игривая собачонка. Трой заметил мое движение и скользнул по мне взглядом. Я тут же впилась в него глазами, надеясь увидеть жалость, но ее не было. Как обычно, его взгляд был спокойным и вежливым. Ах, как я ненавидела эту вежливость! Я хотела увидеть жалость или презрение, так как выискивала в его поведении что-то, за что можно было зацепить ненависть, которая расползалась во мне, как ядовитый плющ. Иногда я разрешала себе ненавидеть его просто за то, что в будущем он вернется в свое поместье и заживет веселой, беспечной жизнью. В то время, как меня ждали безумие и мой собственный друат. Мой друат. При этой мысли меня, как всегда, передернуло. Я не хочу познать душевной близости с друатом, я не хочу познать близости ни с кем. Я приняла это решение очень давно, в тот день, когда я поняла, что потеряла отца.

Перед нами с поклоном остановилась молодая пара. Они держались за руки, впиваясь в отца восторженными взглядами.

— Я рад за вас! Нет ничего прекраснее правильного выбора. — В голосе отца слышалась улыбка. Я даже не потрудилась повернуть голову, чтобы увидеть отца, и, вместо этого, впилась взглядом в женщину, пытаясь объяснить ее изумление. Такие моменты являлись неотъемлемой частью королевского часа. Увидев кого-то в толпе, отец вдруг как будто просыпался и обращался к ним с порой мало что значащей фразой, которая, тем не менее, наполняла их пиететом. В течение долгих месяцев я пыталась понять, как Трой подстраивает это "пробуждение", и, в конце концов, признала, что не могу разгадать эту тайну. Эти простенькие ритуалы имели невероятный эффект на наших гостей. Что разузнавал Трой о наших гостях и как, я не знала, но незамысловатые фразы отца попадали в точку. Иногда я садилась вплотную к друату, чтобы понять, как он возвращает отца к реальности, но не замечала ни толчков в бок, ни щипков за ногу. Просто в какой-то момент отец вдруг приходил в себя и поражал гостей.