Безумная неделя, или Майские хлопоты

– Оказывается, ты у него была любимой племянницей! – Остановившись на бегу, Виктор Петрович обвиняющее тыкает пальцем в мою сторону. – А, не ты, – машет он рукой при виде моего ошарашенного лица и снова несется к противоположной стене.

– А давайте спросим, сколько раз в жизни он видел свою так называемую любимую племянницу? – с жаром предлагает Виктор Петрович, обращаясь, по всей видимости, к искусственной пальме в кадке. – Полтора? Два с половиной? А сколько денег наш непризнанный гений при этом выклянчил на свои творческие проекты? Хватило бы на открытие художественной галереи!

Так, картина понемногу проясняется. В Элиной семье, получается, не без паршивой овцы. Жаль, конечно, что дядя Эдик именно сегодня решил явить родным свой потасканный лик, но опасности, на мой взгляд, он не представляет. Значит, можно аккуратно удалиться, а к папочке направить супругу для успокоения нервов.

Воспользовавшись тем, что Виктор Петрович разразился очередной гневной речью, адресованной пальме, я на цыпочках пробираюсь к выходу и осторожно прикрываю за собой дверь.

На меня тут же налетают Костик и Майя.

– Где ты пропадаешь? – напряженным шепотом вопрошает Костик. – Ведущая уже объявила торт, а невеста и её семья расползлись по разным углам! Что происходит?

– Возвращение блудного сына, – поясняю я. – А где торт?

– Официанты готовы и ждут команды. Давай позовем Виктора Петровича.

Костик устремляется к курилке, но я хватаю его за рукав:

– Ничего не выйдет, он сейчас невменяем. Думаю, нам следует озадачить Ларису Максимовну, возможно, ей удастся хоть немного утихомирить супруга.

Как по заказу, перед нами возникает Элина мама.

– Я так и знала, что не обойдется без сюрпризов, – раздраженно восклицает она. – Где Виктор? Как он?

– Здесь, – я киваю на дверь. – Кажется, он очень взволнован…

– Ничуть не удивляюсь, – буркает Лариса Максимовна и быстро уходит в противоположном направлении. Вскоре она появляется с бутылкой минеральной воды в одной руке и с бокалом коньяка в другой.

– Я должна дать ему лекарство, – поясняет Элина мама и решительно толкает дверь.

Как ни странно, суматоха улеглась довольно быстро и уже через десять минут мы с Костиком лучезарно улыбаемся фотографу на фоне пятиэтажного торта. Виктор Петрович, успешно приведенный в чувство, нежно обнимает жену, напротив них дядя Эдик бережно поддерживает под локоток Аделаиду Марковну, залитое слезами лицо которой сияет неземным блаженством. Гости, слегка ошарашенные разыгравшейся на их глазах семейной сценой, радуются воцарению порядка.

– Как ты думаешь, план происшествий на сегодня выполнен? – вполголоса спрашивает Костик, аккуратно выкладывая на тарелку очередную порцию десерта.

– Хотелось бы верить, – вздыхаю я. – Слушай, ты же не собираешься всех гостей лично обслуживать? Сами справятся… Лучше намекни ведущей, что нам пора в свадебное путешествие.

– Ага, потому что в отеле, где нам сняли номер для новобрачных, скоро комендантский час! – веселится Костик.

– Ой, да ладно! Как будто все знают, что мы никуда не едем!

– Не кипятись, я тоже жду не дождусь, когда слиняю отсюда.

Обнаружив, что даже фотограф, сделав достаточно снимков, потерял к нам интерес, мы отправляемся на поиски ведущей.

– Значит, хотите нас покинуть? – подмигивает она. – Хорошо, дадим людям минут пятнадцать на десерт. Затем я объявлю букет и сразу после него ваш отъезд.

– Какой букет? – переспрашиваю я.

– Невеста должна бросить букет, – напоминает ведущая. – Уверена, здесь найдутся желающие его поймать.

Интересно, если и свадьба и невеста фальшивые, примета с букетом, наверное, не сработает? А кто-то будет надеяться…

На мгновение меня даже охватывают угрызения совести, но потом я вспоминаю приятельницу, которая трижды ловила букет, а замуж ни разу до сих пор не сходила, и перестаю забивать голову ерундой.

Еще четверть часа, и перед нами явственно забрезжила свобода. Ведущая провозглашает букетную церемонию, и на площадку перед танцполом устремляется не меньше дюжины незамужних девиц, которые прежде, растворившись в престарелой толпе, почти не были заметны. Стоя примерно в пятнадцати метрах от них, я поворачиваюсь спиной, размахиваюсь и кидаю. Сзади немедленно слышится возня и даже визг. Обернувшись, я замечаю какую-то суету, но все быстро приходит в порядок, и я решаю не вмешиваться.

Не знаю, кто именно поймал букет, меня это как-то мало интересует. Больше всего мне хочется поторопить ведущую, беседующую с музыкантами. По её категорическому заявлению, наш уход должен быть обставлен со всей торжественностью, поэтому не остается ничего другого, как, сцепив зубы, ждать.

Музыканты поднимают смычки, и ведущая дает нам отмашку. Сердечно распрощавшись с родными, мы с Костиком под дождем из лепестков роз шествуем к выходу (будь моя воля, я бы бегом побежала), оркестр наигрывает «Love me tender», заветная дверь все ближе…

Есть! Вырвались!