Безумная неделя, или Майские хлопоты

Я смотрю на Егора и понимаю, что не сумею вызвать его на исповедь. Он закрылся, спрятался под маской беспечности и невозмутимости, а его глаза действительно стали черными и непроницаемыми. Мне становится неуютно. Хочется вернуть ту легкость, что еще недавно была между нами. Это нелепо, но я даже чувствую некоторую вину за то, что так сильно расстроила Егора. Умом я понимаю, что если кто здесь и виноват, то это как раз Егор, но увы, не ум сейчас правит бал в моей голове.

Я испортила чудесный вечер, горестно констатирую я. А, может, не до конца испортила? Егор все еще стоит рядом и уходить, кажется, не собирается.

– В мае такие чудесные вечера! – Банальностью о погоде я пытаюсь продемонстрировать готовность сменить тему. Егор заметно расслабляется.

– Ты очень хочешь торт? – неожиданно спрашивает он.

– Какой торт? – не понимаю я.

– Я узнал по секрету, что ожидается пятиярусный свадебный торт. Занятное, вероятно, зрелище, но лично я обошелся бы и без него. А ты?

– Думаешь, девушка с моим аппетитом никогда в жизни не откажется от сладкого?

– Ну, речь ведь идет не просто о сладком.

– Я не хочу есть. И вообще, – я медленно втягиваю прохладный воздух, – предпочла бы не возвращаться. Натанцевалась я как минимум на месяц вперед, наелась…

– На неделю? – подсказывает Егор.

– Вот еще! Я же не пустынная ящерица!

– Какая ящерица?

– Живущая в пустыне. Мне…

Вот зараза! Чуть было не выболтала про Сентябринку, которая, учась на биофаке, часто делилась забавными рассказами о животном мире. Хорошо, что успела в последний момент прикусить язык. Нет уж, от личных подробностей следует держаться подальше. Кто знает, куда бы меня занесло при объяснениях…

– В общем, они наедаются впрок, – неловко заканчиваю я. – Но это не мой случай.

– То есть, завтрак по расписанию? – слегка прищурившись, уточняет Егор, как будто намекая, что он не отказался бы от завтрака в моей компании.

Наверное, мне следует возмутиться, но вместо этого я чувствую странную слабость в коленках.

– Моя сумка осталась в зале, – спохватываюсь я.

– Хочешь, я принесу? И можно будет немного прогуляться, – Егор неопределенно кивает в сторону набережной. – Кроме сумки ничего не надо?

– Например, кусок торта на случай, если я все-таки оголодаю? Нет, только сумку, пожалуйста.

Егор скрывается в дверях и вскоре выходит с моей сумкой в правой руке и бутылкой вина в левой.

– Я подумал, чего добру пропадать? – улыбается Егор в ответ на мой удивленный смешок.

– Мы будем пить прямо из горлышка?

Егор гордо фыркает и вытаскивает из кармана бокалы.

– Ты их украл? – у меня расширяются глаза.

– Я за них честно заплатил официанту. Хотя подозреваю, что их спишут как разбитые.

– «Сабрина», – вырывается у меня.

– Что, прости?

– Ты смотрел старый фильм «Сабрина» с Одри Хепберн? Там мужчина, в которого влюблена героиня Одри, собирается пить с ней шампанское вне дома, прячет фужеры в задних карманах, а потом, забывшись, садиться прямо на них. С весьма печальными последствиями, как ты понимаешь.

Егор смотрит на меня со смешанным выражением иронии, любопытства и искушения. Как будто ему импонирует упоминание о влюбленности, но озадачивает намек на неромантичные раны героя-любовника.

«Я снова могу читать по его лицу!» – с глупой радостью осознаю я.

– Я не собираюсь прятать бокалы, – изрекает, наконец, Егор. – Предлагаю сразу же употребить их по назначению.

Вскоре мы уже стоим у парапета, наслаждаясь почти летним теплом и распивая вино. Говорить не хочется. Егор тоже безмолвствует, но в нашем молчании нет ничего тягостного и напряженного. Наоборот, мне очень душевно молчится в его компании. Благостную тишину нарушает лишь щебет воробьев и редкие гудки теплоходов. Цветущая яблоня дурманит ароматом, на другом берегу реки пронзительно золотятся купола храма… Идиллия.

Как все-таки здорово, что стоит такая хорошая погода, что «Парнас» находится в столь живописном месте, что поблизости нет ни одного открытого кафе, отпугивающего потенциальных клиентов оглушающей музыкой, и совсем отлично было бы…

Я невольно вздыхаю.

– Что случилось? – тут же реагирует Егор.

– Трава выглядит так соблазнительно, – я показываю на откос за оградой. – Вытянуть бы сейчас ноги…

– В чем проблема? – Егор ловко перемахивает через низкое ограждение, снимает смокинг и расстилает его под березой. – Тебе помочь?

Он возвращается ко мне и в мгновение ока перетаскивает меня на другую сторону. Я сажусь на смокинг, скидываю туфли, вытягиваю ноги и издаю блаженный стон. Красота!

Егор тоже опускается на траву и, опираясь на локти, смотрит вверх.

– Как по-твоему, на что похоже это облако?

Я поднимаю голову и сразу понимаю, что он имеет в виду. Рядом с плотной массой облаков одиноко висит причудливое белоснежное нечто.

– На карету, – немного поколебавшись, отвечаю я.

– Из тыквы?

– Подождем до полуночи, тогда узнаем.

– Боюсь, в полночь мы ничего не сможем увидеть.

– Да, наверное.

Егор отрывается от созерцания небес и переводит взгляд на меня.

– В полночь можно найти более интересное занятие, – вкрадчиво произносит он.