Безумная планета

Неожиданно они услышали новый ночной звук. Он доносился издалека и не походил ни на какие другие известные им. Тембр его то и дело менялся, чего никогда не бывало у звуков, издаваемых насекомыми. Раздавались лай и повизгивание. Он становился все громче, потом перерос в вой и резко умолк. А через несколько минут раздался снова.

Сайя задрожала, но Барл задумчиво проговорил:

— Это хороший звук.

Он сам не знал, почему ему так показалось. Сайя опять задрожала и неохотно призналась:

— Мне холодно.

Холод бывал редким гостем в низменности. Он появлялся лишь после нечастых гроз, когда влажные тела людей обдували порывы ветра — тоже редкое в низменности явление. Но здесь становилось прохладно сразу после заката солнца. Путь теплу, устремлявшемуся в космос из низин, преграждал плотный облачный покров, и на рассвете температура могла упасть практически до нуля. Однако на планете, расположенной столь близко к солнцу, снега быть не могло — в лучшем случае, лишь легкий иней.

Оба вскоре вернулись в пещеру. Там было теплее из-за прижатых друг к другу тел и дыхания людей. Барл и Сайя устроились, как могли, и быстро согрелись. Рука Сайи снова доверчиво лежала в ладони Барла.

Но парень еще долго не спал. Он думал о звездах, но они выглядели слишком странно, чтобы он мог понять, что это такое. Он размышлял о траве и деревьях. Но большинство впечатлений от верхнего мира настолько отличалось от всех предыдущих знаний, что он мог лишь принять их существование, и решил поразмыслить над этим позже. Барл жутко гордился собой, что все же привел племя сюда, в это странное место.

И последним, о чем он подумал, когда глаза уже совсем слипались и мысли путались: кто же издавал те странные звуки, что слышали они с Сайей? Они были чем-то совершенно новым, но одновременно похороненным на складе памяти предков, а та подсказала ему, что это хорошие звуки.

Проснулся Барл раньше своих соплеменников, взглянул на холодную, бледную серость рассвета, струившуюся в пещеру, и, выглянув, увидел деревья. Одна их сторона была ярко освещена, а другая оставалась темной. Барл услышал негромкие, напевные голоса местных обитателей, затем вылез наружу.

Воздух был холодным и резким. По этой причине здесь не могли выжить гигантские насекомые, но когда Барл вдохнул его полной грудью, то почувствовал, что тот бодрит. Тогда он поискал странный источник света, исходящего с одной стороны. И заметил верхушку солнца, выглядывавшего над восточной грядой облаков.

Небо все больше светлело. Барл увидел, что солнце медленно выползает из-за облаков все выше, а звезды бледнеют и исчезают из вида.

Затем он побежал звать Сайю.

Остальное племя проснулось, когда его разбудил Барл. Один за другим, люди выбирались из пещеры, чтобы впервые в жизни увидеть восход солнца. Они, разинув рты, глядели, как небо на востоке стало розовым, а яркое пятно вылезло из облаков и начало подниматься все выше. Дети моргали, дрожали и прижимались к матерям. Женщины закутывали их своими плащами, они согревались и принимались выглядывать из-под полы. Скоро даже малыши поняли, что от яркого круга высоко над головами исходит тепло. И дети решили, что это игра. Это была первая игра в их жизни. До сих пор с рассветом приходил лишь страх. Теперь же пришли радость и тепло.

В это первое утро своей новой жизни над облаками племя поело то, что принесло с собой. Запасов больше не оставалось. Барл поел и, мрачно нахмурив брови, собрал вокруг себя все племя. Люди оставались всем довольны и в настоящий момент не чувствовали необходимости в его руководстве. Но Барлу требовалось их восхищение.

— Мы не вернемся туда, откуда пришли, — резко сказал он. — А раз мы хотим здесь остаться, то должны найти здесь еду. Сегодня мы пойдем на поиски еды!

Решив это, Барл невольно забрал себе всю инициативу. Именно так захватывали власть диктаторы, это инстинктивное поведение вожака.

Люди, доедая свои запасы, выразили согласие с набитыми ртами. Барл высказал не гениальную, но простую и всем понятную мысль. Поэтому все согласились с тем, что он взялся командовать. Так, постепенно, племя приобретало привычку повиноваться, хотя пока что это была еще очень слабая, ненадежная привычка.

Как только все поели, Барл повел их исследовать окрестности. Они дошли до ручья и с изумлением уставились на него. Здесь не было ни пиявок, ни зеленых водорослей, ни слоя гнилостной пены. Совершив очередной храбрый поступок, Барл попробовал воду на вкус. Впервые он выпил настоящую питьевую воду, не загрязненную ни плесенью, ни водорослями.

После него попил Дор, затем Джек. Кори попробовала воду и разрешила пить ее детям. Даже старая Тама немного похлебала, затем стала жаловаться пронзительным голосом, почему Барл не привел их сюда раньше.

Тет и Дик решили, что в воде не таится ничего опасного, и стали плескаться друг в друга. Затем Дик поскользнулся и упал на что-то белое, тут же раздавленное его весом. Он вскочил и со страхом обернулся, решив, что это смертоносная слизь. Затем пронзительно завизжал.