Безумно богатые русские. От олигархов к новой буржуазии

Похожие взгляды на наследство высказали в беседах со мной многие респонденты. Миллиардер Александр Светаков планирует отдать значительную часть своего состояния на благотворительность: «Я составил соответствующие документы. Там все написано. Мои дети кое-что унаследуют, но далеко не всё». Вадим Мошкович вообще не планирует оставлять своим детям какие-либо деньги: «Я предупредил детей, что они ничего не получат, но пока они не поняли, что это значит». Зонабенд и Варданян приняли такое же решение: «Они [наши дети] знают, что не получат наследства. Они получат образование и жилье. Все остальное зависит от них самих». Я спросил Веронику, как они на это отреагировали. «Им ничего не остается, кроме как смириться, – со смехом ответила она. – Они понимают правила игры». Она объяснила причины такого решения супругов:

Мы не должны возлагать на них непосильное бремя ответственности. Например, если они захотят продолжить заниматься нашим фондом, это должен быть всецело их собственный выбор плюс у них должны быть необходимые навыки для этого. Мы знаем множество примеров того, когда дети унаследовали бизнес и не знали, что с ним делать. В этом была проблема монархии. Мы не хотим этого повторять.

Миллиардер Роман Авдеев, считающий идеи Карла Маркса образцом филантропии (смотрите главу 3), подчеркнул необходимость высокого налога на наследство. В полном соответствии со своими марксистскими симпатиями и неприятием идеи наследования Авдеев тоже собирается отдать свое состояние на благотворительность:

Моя обязанность – научить своих детей, что хорошо, а что плохо. Они получают превосходное образование, учатся говорить как минимум на двух языках. Я хочу, чтобы мои дети свободно говорили по-английски, поэтому у нас дома много англоговорящего персонала. Каждый ребенок получит квартиру и машину. В остальном у них должна быть возможность самим сформировать свою личность и найти собственный жизненный путь.

Такой альтруизм – далеко не массовое явление. Согласно исследованию Сколково, 48 % богатых русских собираются завещать детям все свои активы, еще 36 % – их основную часть. Только 13 % заявили, что планируют отдать значительную часть своего состояния на благотворительность, а не детям[325]. Тем не менее голоса именно этой категории родителей-богачей слышны громче других.

Планы пожертвовать значительную часть своих активов на благотворительность идут рука об руку с вовлечением в подобные проекты детей. Так, дети Мошковича знают все о его филантропической деятельности и стоящих за ней ценностях: «Им приходится слушать; у них нет выбора. Жена поддерживает меня во всем, и мы обсуждаем все эти вещи. Наши ценности совпадают». Ирина Седых, жена миллиардера и филантроп, активно вовлекает сыновей-подростков в свою деятельность и в восторге от результатов. Они сами вызвались помогать в качестве волонтеров в детской онкологической больнице, а недавно один из них пожертвовал на благотворительность все заработанные за лето деньги, с гордостью рассказала она.

Светаков часто берет с собой детей на различные благотворительные мероприятия. Он хочет увлечь их этой деятельностью, чтобы «они не оставались равнодушными к судьбе других». За этим стремлением кроется не только альтруизм, но и в некотором роде инстинкт самосохранения: «В нашей стране никто не застрахован от тюрьмы. Сегодня ты можешь быть молодым, здоровым и богатым, а завтра – старым, больным и бедным». (Его жена тоже занимается своим благотворительным проектом, но в совершенно другой области. Она содержит приют для собак. «Собаки заботят ее гораздо больше, чем моя школа», – со смехом говорит он, по-видимому, смирившись с этим.)