Безумно богатые русские. От олигархов к новой буржуазии

Важное место в этом дискурсе занимал нарратив о России как о евразийской цивилизации[330]. В 1921 году лингвист Николай Трубецкой и экономический географ Петр Савицкий, эмигрировавшие на Запад, вместе с другими русскими изгнанниками начали продвигать идею о том, что Россия является движущей силой континента Евразия – цивилизации, существенно отличающейся от Европы. Идентифицируя Россию как азиатскую страну и противопоставляя ее Западной Европе, они не только воспроизводили более ранние славянофильские построения, но и шли дальше, рассматривая в качестве культурной предшественницы Евразии не Киевскую Русь, а Монгольскую империю. В более поздний советский период самым известным сторонником и теоретиком евразийства стал Лев Гумилёв (сын русской поэтессы-модернистки Анны Ахматовой). Согласно теории Гумилёва, разработанной им в 1960–1970-х годах, русская цивилизация не только уникальна, но духовно и интеллектуально превосходит западную.

В постсоветский период националисты, включая таких интеллектуалов, как Александр Дугин, продолжили обновлять и развивать ультраконсервативные националистические теории, которые в последнее время все более утверждаются в политическом и интеллектуальном мейнстриме. Сегодня либеральный неозападнический взгляд, рассматривающий Россию как часть западного мира, становится все менее популярным, тогда как противоположное неославянофильское представление о России как об уникальной евразийской цивилизации фактически не подвергается сомнению. В этой атмосфере консерватизм Русской православной церкви успешно укрепляет свои позиции.

Такие разные глобальные образы

Инвестор Альберт с гордостью назвал Россию «центром консервативного мира», поскольку в ней сочетаются православие и ислам, а консервативные ценности отстаиваются с тем же рвением, с каким их защищает римский понтифик. «Мы решительно против ЛГБТ», – объяснил он мне, откидываясь на спинку стула. Альберт не из тех, чей взгляд сосредоточен только на России; как раз наоборот, он долгие годы активно сотрудничал с западноевропейскими странами, выставляя там свою коллекцию современного искусства. Тем не менее его вывод категоричен: «Нам не нужен западный мир в его современном виде. Мы хотим сохранить нашу цивилизацию такой, какой она была всегда».

В 2022 году мысли молодого банкира Никиты, высказанные в начале 2010-х, кажутся произнесенными в совершенно другой эпохе. Тогда он был озабочен стереотипами в отношении России. Этот человек, выросший и получивший образование в международной среде – школа в Германии, частная школа в Швейцарии, школа-пансион в Великобритании и, наконец, Лондонская школа экономики, – остро осознавал едва завуалированное чувство британского культурного превосходства над Россией: «В Англии Россию ассоциируют с олигархами, нефтью, большими деньгами и водкой. В Германии – с водкой, матрешками, мафией, преступностью и проститутками. Во Франции – с большими деньгами, шампанским, мафией и водкой». Хотя Никита никогда не жил в России, он очень тесно отождествлял себя со страной своих родителей и своим стремлением продвигать российскую культуру напомнил мне Игоря Цуканова: «Мне бы хотелось, чтобы люди представляли себе Россию как страну науки, культуры, великой литературы и истории, а не как страну медведей и водки. И вообще, если на то пошло, – добавил Никита, – богатые русские пьют не водку, а виски и коньяк».

Сидя в своем просторном современном доме из дерева и металла в Кенсингтоне, недалеко от российского посольства, меценат и коллекционер Игорь Цуканов уже в середине 2000-х, когда такое было совсем не в моде, прямо заявил, что у него «нет ничего общего со всеми этими людьми, которые сегодня переезжают сюда из России». Большинство богатых русских с активами от нескольких сотен миллионов долларов обосновались в Лондоне еще в 1990-х и начале 2000-х годов. В середине 2010-х сюда начали перебираться и менее состоятельные россияне с капиталами «всего-навсего» в десятки миллионов долларов. Цуканов был одним из немногих респондентов, кто критически относился к патриотическим настроениям («Когда речь заходит о патриотизме, люди начинают говорить странные вещи»), отделяя их от великой русской культуры.

Бывший финансист, чья коллекция послевоенного советского искусства является одной из крупнейших в мире, он уже давно тесно связан с лондонским миром искусства. Его старший сын окончил юридический факультет Калифорнийского университета в Беркли и потом остался со своей семьей в Пало-Альто. Второй сын окончил Йельский университет и на момент нашего интервью с Цукановым работал в сфере инвестиционного банкинга в Лондоне. Только его жена сохранила офис консалтинговой фирмы в Москве. Но уже тогда все больше ее клиентов перебирались из России в Лондон, и ее бизнес следовал за ними.