Безумно

Теперь моя очередь улыбнуться. И вспомнить обо всех моментах с Джун: о коктейле, вылитом мне на грудь, о настольных играх или наших киновечерах, а еще о клубе, о поцелуях и…

– Я так не думаю. На самом деле я ее раздражаю.

– Надеюсь, что когда-нибудь познакомлюсь с ней.

А я? Я тоже на это надеюсь? Я бы однозначно сказал «нет» три недели назад. Без колебаний. А сейчас? Теперь мне интересно, был ли прав мой отец. Может, я действительно не мог все это отпустить. Может быть, я видел все глазами несчастного мальчика, мать которого сбежала, а отца вечно не было дома. Который ничего не понимал. Который застал первую девушку, которую он действительно любил, в постели человека, который работал на его отца, и обнаружил, что он сам был лишь незначительной фигурой в игре денег и власти. Может, я был наивен. Может, мне стоит открыть глаза и начать быть тем мужчиной, которым я стал?

Я размышляю над этой мыслью, пока мы не прибываем в пункт назначения. Открываются двери лимузина. Я выхожу, поправляю пиджак и восхищаюсь окружающей обстановкой. Перед нами раскатана красная ковровая дорожка, и богатые и знаменитые персоны входят в освещенный прожекторами зал в лучших дизайнерских нарядах. Пресса тоже здесь. Элита страны редко делает что-либо тайно. Они хотят, чтобы о них говорили.

Тем не менее что-то меня беспокоит, однако я не могу точно понять, что именно.

– Что это за мероприятие? – спрашиваю я, когда мы заходим – и, прежде чем отец успевает ответить, я узнаю это. Мы заходим в просторный, стильно оформленный зал с небольшой сценой и бесчисленными круглыми столами цвета слоновой кости, с красочными цветочными композициями. Зал начинает заполняться, официанты обслуживают гостей, предлагают им различные закуски, шампанское или другие напитки.

Но мой взгляд больше всего привлекает надпись, которая красуется над сценой: «Фонд Грина. Благотворительный бал». Вокруг вывески висит ряд больших черно-белых фотографий детей всех возрастов в рамках. Не понимаю…

Я взволнованно смотрю на отца.

– Как видишь, это торжественное мероприятие, направленное на сбор денежных средств, – он отвечает на мой безмолвный вопрос, хотя в этом уже нет необходимости.

– При чем тут ты? – Я подозреваю, но не могу в это поверить.

– «Фонд Грина» – это некоммерческая организация, дочерняя компания «Компании Грин». Он существует уже три года.

– Ты никогда ничего не рассказывал. Почему?

– Ты не спрашивал. Ты думаешь, что я властолюбивый и жестокий старик, который ставит деньги и компанию выше собственного сына. Было время, когда это частично было так. Но это было давно.

– Я… я не могу… Боже! – На мгновение я зажимаю пальцами переносицу, зажмуриваюсь, собираюсь с мыслями и делаю глубокий вдох. – Что это значит? Почему я здесь? Какое это имеет отношение к компании?

– Все очень просто. Компания также является благотворительным фондом. Обе эти составляющие важны для меня. Я встаю по утрам не только, чтобы заработать деньги. Но и чтобы внести свой вклад. А тебе я показываю это, потому что это тоже может быть частью твоей жизни. Я не дурак, Мэйсон. Я знаю о пороках и слабостях моего мира. Но я также знаю, как ими пользоваться. Это торжественный вечер по сбору средств для различных организаций, которые заботятся о больных или осиротевших детях. Затраты на вечер мы покрываем средствами компании, выручка перечисляется в полном объеме. А богатые любят жертвовать. К сожалению, в основном из-за того, что их интересует, или для того, чтобы увековечить свое имя, например, на каком-нибудь стадионе или в университетской библиотеке. Иногда они делают это просто так. Что ж, – говорит он, указывая рукой на зал и людей в нем, – сегодня я заставлю их это сделать. Они попадут в прессу, и здесь можно завести полезные контакты. Знаешь, у них бытует мнение, что я хороший человек, который не обманывает партнеров по бизнесу при первой же возможности, – он усмехается, а я просто стою на месте, чувствуя, что ничего не понимаю. Мне плохо. Я не знаю этого человека передо мной. По крайней мере, сейчас – нет.

– Кажется, ты не так доволен, как я надеялся.

– Просто для меня это уже немного перебор, – сдавленно отвечаю я и вижу, как отец кивает.

– Понимаю. Как я и сказал, этим вечером ты сможешь вернуться к своей прежней жизни в Сиэтле. Я не буду больше звонить, чтобы убедить тебя присоединиться к компании. Даже если больше всего на свете я хотел бы видеть тебя в качестве генерального директора как моего преемника, что очень порадовало бы твоего старика. И пока Гриффин занят своей работой и думает, что получит твое место, этому никогда не бывать. Ты должен знать это.

В зал вливается все больше и больше людей, большинство из них здороваются с моим отцом, пожимают ему руку, дарят мимолетный поцелуй, заводят короткий светский разговор. Он старается быть вежливым со всеми, хотя, вероятно, предпочел бы побыть со мной наедине. Со своей стороны, я рад, что он отвлекается. Это дает мне возможность все взвесить. Неужели у меня был искаженный образ себя, своей жизни и своей семьи? Все эти годы? Неужели это так?