Читаем Безумное благо полностью

Я тут подумал: я никогда вам не рассказывал, как познакомился с Мод. Хотите послушать? Отлично. Тогда вернемся на несколько лет назад. Это было весной в Париже, в один из таких бодрящих дней, когда солнце перестает быть робким. Я подыскивал жилье. Мне не продлили аренду. Я должен был съехать с улицы Сирк. В направлении левого берега Сены. Мод работала в агентстве недвижимости. Она показала мне один вариант на улице Бак. Слишком большая площадь, требовался ремонт. Огромные балки, с которыми ничего нельзя было сделать. Я же хотел две комнатки со стенными шкафами и шкафом для книг. Мод перезвонила на следующей неделе. Она нашла то, что мне нужно. Я просил рассказать поподробнее. Она ни в какую не соглашалась. Ни слова. Сюрприз, сюрприз, сказала она тоном Шарлотты Рэмплинг[5] в «Сиреневом такси». Доверьтесь мне. Адрес узнать так и не удалось. Встреча была назначена на следующий день: завтрак во «Флор». Я не посмел сказать ей, что предпочитаю «Дё Маго».

Я сказал себе, что Париж – действительно потрясающий город. Красивые девушки встречаются даже в метро. Мы живем в такое время, когда, похоже, всем женщинам тридцать пять. Впрочем, в этом городе слишком много интересных женщин. Меня это убивает. Я постоянно вижу, как они поднимают руку в кафе, чтобы попросить счет, вижу в офисах или когда они ждут на стоянках такси. Я слышу их по телефону с этой их ноткой обещания в голосе. Я встречаю их в отделе DVD книжного магазина «ФНАК». Я обнаруживаю, что они ведут передачи на кабельном телевидении. Они обладают удивительной способностью ежедневно вновь творить себя. Я убежден, что все они могли бы рассказать захватывающие истории о любви и отчаянии. Я никогда не узнаю этих историй, этого нагромождения потрясающих судеб и глупо растраченных возможностей.


Я не узнал ее. Она пришла раньше меня, а я ее не узнал. Так бы и врезал себе по морде за это. Я осмотрел террасу, поднялся на второй этаж, но и там ее не увидел. Я окинул взглядом зал и уселся за столик. Через минуту передо мной возникла темноволосая девушка. Я подумал, что сумочка, лежавшая на банкетке около меня, принадлежит ей и она хочет забрать ее. Она заговорила, и только тут до меня дошло. Надо придумать специальные таблетки, чтобы не краснеть. Я предположил, что она постриглась, но ничего подобного. Она засмеялась и покачала головой.

– Пошли?

Я оставил недопитый кофе остывать. Возле газетного киоска я дал десять франков бездомному, который торчит там дни напролет. Апрель уже заставил деревья на бульваре Сен-Жермен распустить свои свеженькие зеленые листочки. Загорелые мужчины в футболках, открывающих мускулистые руки, выгуливали терьеров породы «Джек Рассел». DINK. Double Income No Kids.[6] Все больше и больше вызывающие интерес рекламодателей. Станьте голубым, и вам продадут еще больше дерьма, чем другим.

Она прищурилась и, порывшись в сумочке, достала очень модные солнечные очки. Я просто смотрел на нее. Мне сразу понравилась ее манера представать чужим взглядам. Я шел за ней по тротуару. Она обошла собачью какашку, сделав танцевальное движение. Очень гармонично. Походка, фигура. На лице неизменное выражение удивления, как будто ее ослепили вспышкой. Она накрыла мою руку своей ладонью. Ладонь была прохладной. Это был тот тип жгучих брюнеток, который другие девушки неминуемо находят вульгарным. Они всегда это говорят. Пускай другие говорят, что хотят. Рядом с Мод другие девушки просто не котировались. Она была создана для меня. Она еще не знала этого, но я видел в ней женщину своей жизни. Вы ничего не придумали. Не только в ваших книгах парень может встретить в симпатичном месте девушку, которая ему понравится. Ее «мини» стоял на подземной парковке. На улице Гренель она проехала на красный свет.

Мод бросила машину прямо на тротуаре. Набрала код, сверяясь с записями в своем еженедельнике. Лифт не работал. У Мод были ключи. Четвертый этаж, вид на церковь Святой Клотильды, большая доплата за мебель, оставленную предыдущими жильцами. Предложение было заманчивым, но события развивались как-то чересчур быстро.

– Как будете проводить отпуск? – спросила Мод около двери на балкон.

Все началось именно так. Она любила принимать решения в последний момент. Все складывалось удачно, у меня не было никаких планов. Она отменила все назначенные на тот день встречи. Мы пообедали в ресторане в районе Дворца инвалидов. В машине я повернулся к ней.

– Даже не знаю, как бы мне вас поцеловать.

– Вот так, – ответила она, придвигаясь.

После обеда я погрузился в путеводители. Мы провели уикэнд на Нуармутье,[7] в гостинице «Буаде ля Шэз».

В следующий понедельник я отправился к Мод. Последний этаж углового дома на улице Мезьер с балюстрадой из тесаного камня. Высунувшись подальше, можно было увидеть башни церкви Святого Сульпиция. Прощай, святая Клотильда. Я оставил одну церковь ради другой. Грешок-с.

– Только не говорите мне, что вы ходите к мессе, – сказала Мод.

Перейти на страницу:

Все книги серии Черный квадрат

Драная юбка
Драная юбка

«В старших классах я была паинькой, я была хорошенькой, я улыбалась, я вписывалась. И вот мне исполнилось шестнадцать, и я перестала улыбаться, 39 градусов, жар вернулся ни с того ни с сего. Он вернулся, примерно когда я повстречала Джастину. но скажите, что она во всем виновата, – и вы ошибетесь».В шестнадцать лет боль и ужас, страх и страсть повседневности остры и порой смертельны. Шестнадцать лет, лубочный канадский городок, относительное благополучие, подростковые метания. Одно страшное событие – и ты необратимо слетаешь с катушек. Каждый твой поступок – роковой. Каждое твое слово будет использовано против тебя. Пусть об этом знают подростки и помнят взрослые. Первый роман канадской писательницы Ребекки Годфри – впервые на русском языке.

Ребекка Годфри

Современная русская и зарубежная проза / Современная проза / Проза

Похожие книги

Дети мои
Дети мои

"Дети мои" – новый роман Гузель Яхиной, самой яркой дебютантки в истории российской литературы новейшего времени, лауреата премий "Большая книга" и "Ясная Поляна" за бестселлер "Зулейха открывает глаза".Поволжье, 1920–1930-е годы. Якоб Бах – российский немец, учитель в колонии Гнаденталь. Он давно отвернулся от мира, растит единственную дочь Анче на уединенном хуторе и пишет волшебные сказки, которые чудесным и трагическим образом воплощаются в реальность."В первом романе, стремительно прославившемся и через год после дебюта жившем уже в тридцати переводах и на верху мировых литературных премий, Гузель Яхина швырнула нас в Сибирь и при этом показала татарщину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. А теперь она погружает читателя в холодную волжскую воду, в волглый мох и торф, в зыбь и слизь, в Этель−Булгу−Су, и ее «мысль народная», как Волга, глубока, и она прощупывает неметчину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. В сюжете вообще-то на первом плане любовь, смерть, и история, и политика, и война, и творчество…" Елена Костюкович

Гузель Шамилевна Яхина

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Проза прочее
Земля
Земля

Михаил Елизаров – автор романов "Библиотекарь" (премия "Русский Букер"), "Pasternak" и "Мультики" (шорт-лист премии "Национальный бестселлер"), сборников рассказов "Ногти" (шорт-лист премии Андрея Белого), "Мы вышли покурить на 17 лет" (приз читательского голосования премии "НОС").Новый роман Михаила Елизарова "Земля" – первое масштабное осмысление "русского танатоса"."Как такового похоронного сленга нет. Есть вульгарный прозекторский жаргон. Там поступившего мотоциклиста глумливо величают «космонавтом», упавшего с высоты – «десантником», «акробатом» или «икаром», утопленника – «водолазом», «ихтиандром», «муму», погибшего в ДТП – «кеглей». Возможно, на каком-то кладбище табличку-времянку на могилу обзовут «лопатой», венок – «кустом», а землекопа – «кротом». Этот роман – история Крота" (Михаил Елизаров).Содержит нецензурную браньВ формате a4.pdf сохранен издательский макет.

Михаил Юрьевич Елизаров

Современная русская и зарубежная проза
Армия жизни
Армия жизни

«Армия жизни» — сборник текстов журналиста и общественного деятеля Юрия Щекочихина. Основные темы книги — проблемы подростков в восьмидесятые годы, непонимание между старшим и младшим поколениями, переломные события последнего десятилетия Советского Союза и их влияние на молодежь. 20 лет назад эти тексты были разбором текущих проблем, однако сегодня мы читаем их как памятник эпохи, показывающий истоки социальной драмы, которая приняла катастрофический размах в девяностые и результаты которой мы наблюдаем по сей день.Кроме статей в книгу вошли три пьесы, написанные автором в 80-е годы и также посвященные проблемам молодежи — «Между небом и землей», «Продам старинную мебель», «Ловушка 46 рост 2». Первые две пьесы малоизвестны, почти не ставились на сценах и никогда не издавались. «Ловушка…» же долго с успехом шла в РАМТе, а в 1988 году по пьесе был снят ставший впоследствии культовым фильм «Меня зовут Арлекино».

Юрий Петрович Щекочихин

Современная русская и зарубежная проза
Кредит доверчивости
Кредит доверчивости

Тема, затронутая в новом романе самой знаковой писательницы современности Татьяны Устиновой и самого известного адвоката Павла Астахова, знакома многим не понаслышке. Наверное, потому, что история, рассказанная в нем, очень серьезная и болезненная для большинства из нас, так или иначе бравших кредиты! Кто-то выбрался из «кредитной ловушки» без потерь, кто-то, напротив, потерял многое — время, деньги, здоровье!.. Судье Лене Кузнецовой предстоит решить судьбу Виктора Малышева и его детей, которые вот-вот могут потерять квартиру, купленную когда-то по ипотеке. Одновременно ее сестра попадает в лапы кредитных мошенников. Лена — судья и должна быть беспристрастна, но ей так хочется помочь Малышеву, со всего маху угодившему разом во все жизненные трагедии и неприятности! Она найдет решение труднейшей головоломки, когда уже почти не останется надежды на примирение и благополучный исход дела…

Павел Алексеевич Астахов , Павел Астахов , Татьяна Витальевна Устинова , Татьяна Устинова

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза