Безумный год (Вирус)

– Вот-вот, – Сурманс заметил его движение, – как Вы, может быть, помните, я – белорус и отчасти даже поляк, но вот только дома с детьми – он кивнул в сторону кухни, куда ушла его дочь, – я всегда говорил по-русски, кончил военное училище в том самом городе, откуда Вы сейчас приехали, и служил после этого на Камчатке. И последнее, что я хочу в этой жизни, это услышать такие слова.

Молчать дальше было глупо и неправильно.

– И что Вы предлагаете?

– Во-первых, поясню, кто такие «мы». Я принадлежу к политическому центру. У нас есть, скажем, так, «левые», которые кричат: Хотим в Европу! Кто нас там ждет? С нашей-то промышленностью и сельским хозяйством? Если и дадут денег, то только на то, чтобы все это свернуть. Это мы все уже видели и в Польше, и у прибалтов. Где сейчас знаменитые гданьские верфи? Да и многое другое. А у нас все такое! Вся основная структура экономики построена еще в советское время. Поэтому, сотрудничество с Россией не трогать при любом раскладе. И помощь вашу сохранить надо любой ценой. А дальше – многое менять.

– Косметические изменения? Смените батьку на кого-нибудь поприличнее и уберете наиболее замазанных в подавлении протестов?

– Это – только внешне. Сутевые изменения в экономике. И первое – возобновление приватизации. Свой, национальный капитал у нас уже есть, но ему почти некуда вкладываться. IT-область – это хорошо, но мало. Если дадим национальному капиталу поле приложения усилий, то сможем на него опереться. Причем на всякий: крупный, средний, малый, инновационный и традиционный. И это сделает власть устойчивой. Пирога хватит всем. При соблюдении одного важного условия.

– Это какого же?

– Если нас не задавит российский капитал. Поэтому надо договориться сразу, как говорится, на берегу: делить будем не по-братски, а поровну. Помните, надеюсь, этот анекдот.

– Русский с болгариным делят клад? Всегда считал его несправедливым, ну ладно. Так что Вы от меня-то хотите? Чтобы я все Ваши идеи передал в Москву? Хорошо, я скоро буду в Минске, там из посольства могу дать отправить закрытое сообщение…

– Нет, извините, это не пойдет. Мы потому и к послу не обратились, что все тогда сразу утечет нашим силовикам через ваших. В вашем посольстве в Минске сейчас целая бригада из Москвы работает. Тут надо совсем по-другому…

Дальше Ильин слушал Сурманса и не верил своим ушам. Ему предстояло, оставив свою машину где-то здесь, поблизости и сообщив в посольство, что задерживается на день из-за мелкой аварии, с людьми белоруса и на их транспорте (сначала внедорожник, потом квадроцикл) тайно пересечь границу, вернуться под Смоленск и оттуда на вертолете (стоит, ждет) вылететь в Москву на встречу с бывшим российским коллегой Сурманса. Тот хотя и не занимал прежний пост, но был по-прежнему вхож во все основные кабинеты и именно ему Ильин должен был передать пакет с предложением «белорусского центра». Читать эту пачку бумаг сейчас было некогда, но Сурманс заверил, что все вопросы – и политические, и экономические, и персональные – там достаточно проработаны. На робкий вопрос, а как он попадет к российскому политику, Сурманс ответил, что предварительный сигнал ему уже направлялся и он ждет предложений.

Ильин на этом этапе даже слегка обиделся – ему отводилась роль фактически простого курьера. Он так прямо и сказал, но Сурманс пояснил, что совсем незнакомого человека россиянин просто не примет.

– Он провокаций, может, даже больше меня боится. А если Вы думаете, что Вашим, российским силовикам этот наш проект хотя бы чуть-чуть нравится, то глубоко ошибаетесь. Здесь ведь вопрос даже не о нас стоит, а о том, какая политическая группировка там, у вас, победит и приобретет дивиденды на основе успешного решения белорусского вопроса. Ну, и кусочек нашего национального богатства в придачу.

– Тогда на что Вы вообще рассчитываете?

– Как ни странно, на увлечение вашего лидера историей. Помните, как он вопрос с Чечней решил? Залил деньгами. А здесь даже особенно и заливать не надо. Просто выбери умеренный вариант и не толкай людей на «партизанские тропы». Но этот вариант ему надо на стол выложить во всей красе.