Безумный корабль

— Посмотрим еще, кто кого, — поддержал шутку Рэйн. — Как бы не пришлось тебе обнаружить, что одеваться подобно торговцу из Дождевых Чащоб, собравшемуся на бал, — та еще морока! Тем более что у нас держать личных слуг как-то не принято. И еще тебе надо хоть немного попрактиковаться, как пить вино, не откидывая вуали. Надень-ка ее… Лучше все тебе покажу прямо сейчас, чтобы ты, «младшенький», не осрамил меня перед высоким собранием!

Внутренность нанятой кареты попахивала прокисшим вином. Мать самолично осмотрела все сиденья и тогда уже позволила Малте забраться и сесть. Бабушка же самым пристальным образом рассмотрела кучера, решая, достоин ли он везти их. Их возня бесконечно раздражала Малту. Плевать на паршивую карету… даже на нелепое платье. Сердце у нее все равно стучало чаще, чем подковы лошади по мостовой.

Зал торговцев выглядел преображенным. В садах и на газонах повсюду вокруг были размещены сотни крохотных светильничков. В полусвете позднего летнего вечера они казались отражением мириадов звезд, смотревших с небес. Дорожки были перекрыты арками, увитыми зеленью. Повсюду стояли горшки с ароматными ночными цветами, привезенными для такого случая из Чащоб. Они таинственно мерцали, светясь в темноте. Все это великолепие Малта мельком разглядела из окошка кареты. Трудно было удержаться и не высунуть голову наружу, как делают дети. И вот наемная карета остановилась в хвосте длинной вереницы экипажей. Каждая по очереди останавливалась перед ступенями главного входа, и слуги, открыв дверки, почтительно высаживали дам. Малта повернулась к матери.

— Ну? Как я выгляжу?… — взволнованно спросила она. Кефрия не успела ответить — вместо нее подала голос бабушка:

— Ты — прелестнейшая из всех, кого когда-либо здесь представляли. Такой, как ты, я не видела с тех самых пор, как здесь была представлена обществу твоя мать.

И самое поразительное заключалось даже не в искренности, с которой бабушка произнесла эти слова. На миг Малта и сама поверила в услышанное — вот что удивительно. Она даже чуть выше приподняла подбородок. И стала ждать, когда дойдет очередь до их кареты.

Слуга отворил дверцы. Первой наружу выбралась бабушка, за ней мать. Вдвоем они встали по сторонам, ни дать ни взять уже представляя ее, и слуга помог ей выйти. Она встала на дорожку, и маленький Сельден, невероятно приглаженный и причесанный, церемонно подал бабушке руку. Роника Вестрит улыбнулась и приняла его руку.

Все кругом было таинственным и волшебным. По концам ступеней стояли маленькие разноцветные стеклянные чашечки, внутри каждой горела свеча. По ступеням поднимались члены других семейств, одетые в самые лучшие свои наряды. Они несли символические приношения торговцам из Дождевых Чащоб. Приношение Вестритов несла Кефрия, ведь она теперь носила звание торговца. Это был простой резной деревянный поднос, когда-то привезенный дедушкой Ефроном с далеких островов Пряностей. На подносе стояли шесть маленьких горшочков домашних заготовок. Малте было отлично известно, что приношения являлись действительно символическими. Это было простое выражение дружбы и памяти о родстве. И тем не менее она хорошо помнила времена, когда приношение Вестритов бывало, к примеру, штукой радужного шелка, да такой длинной и толстой, что дедушка едва мог сам нести ее, и папа ему помогал. «Какая, впрочем, разница!» — решительно сказала она себе.

Бабушка словно подслушала ее мысли и шепнула ей на ухо:

— А знаешь, кто сегодня будет принимать приношения? Наша давняя приятельница — Каолн Фьестрю! Ей всегда очень нравились наши засахаренные вишни. Она поймет, что мы думали именно о ней, когда выбирали подарок. Все будет хорошо!

«Все будет хорошо…» Малта подняла глаза, глядя на вершину ступеней, и улыбка, появившаяся у нее на лице, была вполне искренней. «Все будет хорошо!» Бесконечное хождение по домашней лестнице под руководством Рэйч принесло свои плоды. Малта изящно тронула пальчиками юбки и приподняла их — чуть-чуть, лишь оторвав нижний край от земли. Она высоко несла голову и смотрела наверх, так, словно никогда даже не задумывалась об опасности самым непотребным образом завалиться, наступив на собственные юбки. Сегодня она шла впереди матери и даже впереди бабушки. Ярко освещенный вход в Зал становился все ближе…