Безумный мир

Словно по наитию, подчиняясь смутным, не до конца осознаваемым подозрениям, Армстронг прокалил на огне бритвенное лезвие и сделал надрез на руке. Выдавив в чайную ложку несколько капель крови, он поместил ее в фокальную точку. Темно-красная жидкость свернулась мгновенно. Он повторил опыт. Кровь сворачивалась за доли секунды. Покрывшись испариной, Армстронг прилепил поверх пореза кусок лейкопластыря, выключил «фонарь» и бросился в кресло.

Этот приборчик на столе размером два на шесть дюймов на самом деле был оружием невиданной мощи. Армстронг смотрел на него с некоторой опаской. И чем больше он думал, тем смертоноснее казалось ему это оружие. Оно не оставляло жертве ни единого шанса. Стреляя в человека из револьвера или пистолета, убийца идет на риск. Он знает, что посторонние могут услышать выстрел, свист пули и даже характерный чмокающий звук попадания; жертва при этом падает, иногда с воплями и драматическими телодвижениями; из раны хлещет кровь. Но с этим адским оружием кто угодно может пройти рядом с кем угодно, нажать незаметно кнопочку, и никто вокруг, включая жертву, не догадается, что в это мгновение произошло убийство. Если вы хорошо знаете анатомию, а особенно строение кровеносной системы, если вы опытный стрелок из подобного «фонаря», в вашей власти привести в исполнение смертный приговор человеку практически через любой выбранный вами срок. Одно нажатие кнопки — и ваша жертва умрет за несколько минут от тромбоза сосудов сердца. А можно создать тромб дальше, в артериальной системе, откуда ему потребуется день, неделя, а то и месяц, чтобы дойти до роковой точки…

Но самое главное — никто и никогда не заподозрит вас, потому что в тот день, когда жертва свалится наземь, а экспертиза установит естественную смерть, вы будете уже за тридевять земель, и алиби ваше будет неоспоримо.

Армстронг вытер лоб платком. Ты уверен, спросил он себя, что рыжий не нажал эту кнопку в агентстве Хансена? Ведь это так просто — шевельнуть большим пальцем и обречь Армстронга на смерть в самом ближайшем будущем. И никто не знает, сколько подобных жертв ходят вокруг, не подозревая, что дни их давно сочтены.

Сейчас рыжий в морге — голый, закоченевший труп, который уже никогда не расскажет, успел ли он осуществить свою угрозу. Рентгеновское обследование тоже вряд ли ответит на этот вопрос. И ничего другого не остается, как ждать и надеяться, что в один прекрасный момент ты вдруг не рухнешь наземь, извиваясь в конвульсиях, пока смерть не избавит тебя от мучений. Как Мэндл. Как Маршал. Как Бог знает кто еще…

Усилием воли Армстронг заставил себя не думать о «фонаре» и переключился на микрофон-передатчик. И тут же выругал себя за то, что, поглощенный мыслями о другом устройстве, просмотрел факт настолько очевидный, что его заметил бы и ребенок: микрофон не контактировал с проводами питания, а получал энергию за счет индукции. Если лампа не горела и по проводам не протекал ток, контакты крошечного индукционного реле оставались разомкнуты. Микрофон оставался глух и нем, пока не горела лампа; он включался только одновременно с лампой.

Вывод был очевиден. Противник в совершенстве изучил его привычки и знал, что, уходя утром, он каждый вечер старается провести дома. И еще они знали, что всякий раз он включает эту лампу, неважно, нужна она ему или нет. Это был, так сказать, условный рефлекс.

С этого момента его мозг заработал быстро и четко. Рыжий со своей шайкой примчался к Хансену с достойной уважения оперативностью. Видимо, они дожидались его прихода неподалеку, там же, где располагалась подслушивающая аппаратура. Скорее всего, на посту возле приемника должен был остаться еще один член банды. Он и остался — и слушал до тех пор, пока звуки выстрелов не заставили его покинуть логово. И значит, скоро явится подкрепление. Где бы они ни находились и сколько бы их ни было, друзья рыжего теперь уже знают, что попытка взять Армстронга в союзники стоила им трех человек. Можно было не сомневаться, что они отнеслись к случившемуся без восторга. Причем не имело значения, что во многом их взгляды и взгляды самого Армстронга на запуск ракет совпадали. Они считают его врагом — а с врагами не церемонятся.

Создалась любопытная, даже парадоксальная ситуация; Хансен, который не знал почти ничего, сообщил ему максимум полезной информации, а ФБР, осведомленное куда лучше, вело себя так, словно воды в рот набрало. Рыжий, с которым они должны были быть союзниками, на самом деле оказался врагом, а «Норман-клуб», фанатично противостоящий его планам, предложил ему дружбу. Хотя эта дружба больше походила на отношения волка с ягненком — от нее так же плохо пахло. Вообще, думал Армстронг, такой запутанный клубок в самом деле можно увидеть разве что в сумасшедшем доме.

Перво-наперво нужно подготовиться к самой серьезной угрозе, нужно предусмотреть, когда, где и как нанесут удар приятели рыжего. Армстронг для них слишком легкая мишень, одинокий зверь, которого можно убить дюжиной разных способов — выследить, устроить засаду, застрелить на бегу или прямо в норе…