Безупречные создания

Она вдруг безумно испугалась, что Свиридова увидит фотографию, и пожалела о своём решении убрать перчатки.

– Хорошо, – классная дама посторонилась, уступая Лизе дорогу. – Нас отпустили до обеда. Лучше поторопиться.

Вместе они без препятствий покинули институт, и Бельская повела свою наставницу в сторону центра города. Они двинулись по широкому Суворовскому проспекту.

На городских улицах в этот час было весьма многолюдно. Чем дальше от стен Смольного, тем шумнее становилось. Красивые конные экипажи и быстрые дрожки, телеги и простые повозки, скрипучие омнибусы и редкие автомобили на газолине – все они стремились как можно скорее доставить спешащих людей из одного места в другое. Речные трамвайчики сновали по водной глади каналов. Торопились мимо прохожие всех сословий и уровней достатка. Разумеется, кто побогаче, предпочитал собственный транспорт. Но лично Лизе более всего нравились запущенные лишь в минувшем году трамваи – звонкие, шумные и вечно переполненные. Совсем как в Европе.

Девушка любила Петербург с малых лет. В иных обстоятельствах Бельская с удовольствием бы полюбовалась городом, понаблюдала бы за людьми и насладилась запахами, коих в столице всегда имелось превеликое разнообразие: от сладких ароматов свежей сдобы и дорогих парфюмов до едких выхлопных газов и сапожной ваксы. Но сегодня ей не хотелось даже разглядывать витрины магазинов с модными нарядами. Лиза могла думать лишь о том, как добраться до Алексея Константиновича и избежать наказания после. Ведь если Свиридова знает, где именно находится его практика, она ни за что не допустит их встречи.

Но, к счастью, Анна Степановна как раз более любовалась городом в погожий день, нежели сомневалась в благих намерениях своей «захворавшей» воспитанницы. Классная дама бросала короткие оценивающие взгляды на некоторых прохожих. Она мельком оглядывала витрины, мимо которых они проходили. И время от времени позволяла себе негромкие замечания вроде:

– Безумно вульгарные шляпки в этом сезоне.

Или:

– Господи помилуй. Разве не стыдно заходить в ателье, где нижнее бельё выставляют на всеобщее обозрение, будто это бордель какой-то?

Однако корсеты в витрине Свиридова оглядела с живым интересом, а осудила вслух лишь для вида. Лиза мельком улыбнулась своей наставнице.

Когда спустя полчаса их променада Анна Степановна начала вопрошать о том, далеко ли им ещё идти, Бельская уклончиво ответила, что не очень. Во избежание дальнейших расспросов девушка поймала свободного извозчика. Она сунула ему монетку и, пока наставница усаживалась и ворчала, быстро объяснила ему дорогу.

Оставшуюся часть пути они проделали с комфортом. Свиридова будто бы даже подобрела и не обратила внимания на то, что они выехали к набережной Фонтанки. Они миновали казармы и по мосту перебрались на другой берег реки, где извозчик остановился и помог дамам спешиться. Лиза поблагодарила мужчину ещё одной монеткой, а сама отыскала взглядом дверь, возле которой на металлической табличке красовалась обвивающая чашу змея и золочёные буквы под ней.

Своё спасение от неудобных оправданий Бельская приметила ещё издалека.

– Анна Степановна, смотрите! – Лиза с восторгом схватила наставницу под локоть и резко развернула в противоположную сторону от дверей Эскиса. Туда, где на первом этаже театра располагалась небольшая кондитерская. – Давайте купим пирожных на обратную дорогу? Пожалуйста.

– Елизавета Фёдоровна, – Свиридова часто заморгала, от неожиданности растеряв весь свой менторский словарный запас, – но как же ваш поход к врачу?

– Так мы на месте. – Лиза кивнула на дверь позади них, а сама вновь повернула классную даму в нужную сторону. – Мы не будем терять времени, любезная моя Анна Степановна. Давайте я пойду к доктору, а вы пока сходите за пирожными? – Девушка полезла в сумочку и вытащила купюру крупного номинала, отчего у Свиридовой слегка округлились глаза. – Вы возьмите мне меренги, пожалуйста. Я их до страсти люблю. А себе всё, что пожелаете.

– Елизавета…

– Позвольте вас угостить. И других классных дам тоже. – Девушка с добродушной улыбкой сунула купюру Свиридовой в ладонь и сжала её пальцы. – Вы потом чаю попьёте в учительской с удовольствием. А я пока схожу. Что время зря терять, право же? Вы не спешите, я никуда не денусь. А когда всё купите, подождите меня в приёмной. Я постараюсь ни вас, ни доктора не задерживать. Тем более он меня уже знает. Я ведь у него бывала.

Анна Степановна рассеянно окинула свою воспитанницу таким взглядом, будто хотела удостовериться, что та не перегрелась на солнце.

– Хорошо, мой ангел, – наконец вымолвила женщина. – Но прошу вас так не тараторить на приёме у врача. Иначе он решит, что вы ужасно невоспитанны.

– Excusez-moi, vous avez absolument raison[18], – Бельская поспешно потупила взор и изобразила реверанс.

– Я возьму для вас меренгу. – Анна Степановна глянула на дверь кондитерской, откуда только что вышла полная дама с красивой круглой коробкой, перевязанной бантом. – Но без меня на улицу ни на шаг.

– Oui, mademoiselle[19].